Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

Томми, успешно добравшись до нужного ему места, был принят джентльменом лет тридцати пяти — сорока, который окинул его таким подозрительным взглядом, что Томми и сам усомнился в добропорядочности своих намерений. Джентльмен продолжал пристально изучать Томми, очевидно, прикидывая, на что именно он способен: подложить бомбу, устроить налет с захватом заложников или же просто перестрелять всех служащих какого-нибудь офиса.

— Вам назначено? — металлическим голосом вопросил, наконец, он. — И на который час? — Он справился в журнале приема. — Ага, пятнадцать сорок пять… Мистер Томас Бирсфорд?

— Да, — скромно сказал Томми.

— Распишитесь, пожалуйста.

Томми расписался.

— Джонсон!

Из-за стеклянной перегородки бесшумно, словно тень, выскользнул нервный молодой человек лет двадцати трех.

— Да, сэр?

— Проводи мистера Бирсфорда на пятый этаж. К мистеру Робинсону.

— Да, сэр.

Бесшумный и молчаливый Джонсон подвел Томми к лифту — одному из тех достижений современной техники, которые, кажется, лучше своих пассажиров знают, что именно им нужно. Двери раздвинулись. Томми вошел, и они с лязгом захлопнулись в дюйме[74] от его позвоночника.

— Прохладный денек, — сказал Джонсон, демонстрируя дружелюбие.

— Да, — согласился Томми, — холодает.

— Говорят, причиной всему — загрязнение воздуха. Некоторые, правда, утверждают, что дело в добыче природного газа в Северном море.

— Да? Не знал, — вежливо удивился Томми.

— Мне тоже не верится, — пожал плечами Джонсон.

Миновав третий и четвертый этажи, лифт, наконец, остановился. Джонсон провел Томми, снова чудом избежавшего быть зажатым между дверьми лифта, по коридору, постучал в дверь и, услышав разрешение войти, осторожно ее приоткрыл. Препроводив Томми через порог, он объявил: «Мистер Бирсфорд, сэр, вы ведь помните?», и бесшумно исчез, прикрыв за собой дверь.

Томми двинулся вперед. Казалось, большую часть комнаты занимает огромный письменный стол. За столом восседал человек — и тоже далеко не маленький. А если уж быть точным, тоже неправдоподобно огромный. Его широкое лицо, как и предупреждал седовласый, было почти желтым. Его национальность решительно не подлежала никакому определению. Хотя человек явно был иностранцем. Скорее всего, немцем или австрийцем. Возможно, впрочем, что и японцем. Впрочем, он мог быть чистокровным англичанином…

— А! Мистер Бирсфорд!

Мистер Робинсон встал и подал ему руку.

— Простите, что отнимаю у вас время, — начал Томми и тут же понял, что однажды уже виделся с этим человеком. Исходящее от него ощущение силы и значительности трудно было с чем-нибудь спутать.

— Насколько я понял, вы хотели что-то узнать. Ваш друг не уточнил только, что именно.

— Я не думал… я хочу сказать, наверное, не стоило вас беспокоить. Вряд ли это настолько важно. Пока что это только… только…

— Только ваши догадки?

— Вернее, моей жены.

— Я о ней слышал. Да и о вас тоже. Секундочку… Ну, конечно… Икс и Игрек… Помню-помню. Вы ведь поймали этого командора, да? Который предположительно служил в английском флоте, а на самом деле был важной шишкой у Гансов[75]. Я, знаете, так до сих пор и называю их по привычке «Гансами». Разумеется, я понимаю: с тех пор, как мы вошли в Общий Рынок, все изменилось… Можно сказать, растем в одном садике. Ну да ладно. Вы тогда отлично поработали. Просто замечательно. И ваша супруга тоже. Надо же! Детские стишки. «Гуси, гуси, вы куда?» — они ведь именно на этом засыпались? «По лесенке вверх, по лесенке вниз — в гости к вашей тете».

— Удивительно, как это вы все помните, — любезно улыбнулся Томми.

— Да. Всегда странно, когда кто-то вдруг вспоминает что-нибудь давно минувшее. Представьте, эта история всплыла у меня в памяти буквально секунду назад. Ведь никому бы и в голову не пришло, что за подобной ерундой может что-то скрываться.

— Да, это они хорошо придумали.

— Ну, а в чем же дело сейчас? С чем вы столкнулись?

— Да в общем, ни с чем особенным, — пробормотал Томми. — Просто…

— Давайте, выкладывайте все как есть, не стесняйтесь. И, кстати, садитесь, в ногах правды нет. Сами знаете — или узнаете, когда доживете до моих лет, — как важно дать ногам отдохнуть.

— Да я, по-моему, и так не молод, — хмыкнул Томми. — Из новых ощущений мне светит разве что только могила.

— О, я бы не стал так сужать перспективы. Поверьте мне, перешагнув определенный возраст, можно жить практически вечно! Так в чем же дело?

— Видите ли… — начал Томми. — Короче говоря, мы с женой переехали в новый дом и началась обычная в таких случаях суматоха…

— Ясно, — перебил его мистер Робинсон. — Ситуация знакомая. Дырки в полу и прочие радости жизни.

— Да. И прежние владельцы дома продали нам кое-какие книги — в основном, детские. Ну, знаете… Хенти[76] и все такое прочее…

— Как же. Очень его в детстве любил.

— Так вот… В одной из книг моя жена обнаружила абзац, в котором были подчеркнуты некоторые буквы. Мы выписали их, и получилось… Я понимаю, звучит довольно глупо…

— Звучит довольно любопытно, — возразил мистер Робинсон.

— И получилось вот что: «Мэри Джордан умерла не своей смертью. Это сделал один из нас».