Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Может быть. В любом случае, приятно встретить поклонника Киплинга[79]. Сегодня его недооценивают, а зря. Действительно ведь как писал! Некоторые его рассказы — настоящие шедевры!

— Так вот… — продолжал Томми, — не хотелось бы лезть в дела, которые нас не касаются. Точнее, которые вообще уже никого не касаются…

— Это еще неизвестно, — перебил его мистер Робинсон.

— Честно говоря, — окончательно стушевался Томми, — я даже не очень представляю, что именно хотел от вас узнать…

— Думаю, вы просто пытаетесь удовлетворить любопытство своей жены. Замечательная женщина, не правда ли?

— О да! — сказал Томми.

— Приятно, когда люди держатся друг друга, когда у них такая крепкая семья…

— Сам-то я, наверное, больше уже черепаха. Я старый — нет, слава Богу, со здоровьем все в порядке, но у меня нет ни малейшего желания впутываться в различного рода авантюры. И все-таки…

— И все-таки, — перебил его мистер Робинсон, — вам хотелось был знать. Как мангусту. И миссис Бирсфорд тоже. И, судя по тому, что я о ней слышал, смею предположить, она узнает.

— Вы думаете, она — а не я?

— Мне кажется, вы уж извините, она чуть более проницательна. Хотя, с другой стороны, у вас прекрасные источники информации. А информация в таких делах — главное.

— Поэтому-то я и решился вас побеспокоить. То есть даже не я решился, а Бакен… Я хотел сказать…

— Да ладно вам. Его все так и зовут — Бакенбард… Страшный был пижон в молодости. Хотя парень хороший, в свое время потрудился на славу. Он ведь не просто так направил вас ко мне — знал, что меня это заинтересует. Любопытство, знаете, моя вторая натура, ну да я уже говорил.

— Зато, — сказал Томми, — оно сделало из вас непревзойденного в своем деле специалиста.

— С чего это вы взяли? — осведомился мистер Робинсон. — Чушь какая.

— По-моему, вовсе не чушь!

— Знаете, — произнес мистер Робинсон, — некоторые сами стремятся достичь определенных высот, а других, что называется, заставляет жизнь. Лично я себя причисляю ко вторым. Что не мешает мне заниматься очень серьезными вещами.

— Как, например, Франкфуртским делом?[80]

— А, вы и об этом знаете? Похвально. Но лучше, все-таки, забудьте. Однако не хотелось бы, чтобы у вас сложилось впечатление, будто я отказываюсь удовлетворить ваше любопытство. На некоторые вопросы, думается, я ответить смогу. Имейте, кстати, в виду, что если вам удастся прояснить события тех лет, некоторый свет прольется и на сегодняшнюю ситуацию. А пока… Даже не знаю, что вам посоветовать. Общайтесь с людьми, Бирсфорд, слушайте их, старайтесь разузнавать о тех временах как можно больше. Если всплывет что-нибудь любопытное, звоните мне. Давайте-ка, кстати, по старой памяти придумаем какой-нибудь код… Ну, скажем, «яблочный джем». Жена, мол, приготовила яблочный джем — так не прислать ли мне баночку? Я тут же пойму о чем речь.

— Вы имеете в виду, если я узнаю что-то о Мэри Джордан? И все же, я не совсем уверен, что есть смысл заниматься этим делом. В конце концов, ее давно уже нет в живых.

— Бывают, и о покойниках неверно судят.

— Вы хотите сказать, что ее судьба не так уж важна?

— Да нет, скорее, наоборот. — Мистер Робинсон взглянул на часы. — Придется вас выпроваживать. Через десять минут придет один важный тип. Зануда — страшный, но занимает важный пост в правительстве. Приходится терпеть. Теперь везде одно сплошное правительство: в офисе, дома, в супермаркете, на телевидении. Как нам сейчас не хватает обычной жизни! Вам-то проще — вы с супругой живете ни на кого не оглядываясь, да еще играете в увлекательнейшие игры. Не сомневаюсь, чтобы что-нибудь да откопаете, что-нибудь интересное! — он помолчал. — Пока больше ничего сказать не могу. Кое-что мне, конечно, известно, и вряд ли об этом знает кто-то еще, но… пока не время. Может быть, потом… кое-что я вам все-таки подскажу. Так вот… ваше дело о командоре… Его судили, приговорили за шпионаж, абсолютно заслуженно приговорили, он действительно работал на врага… А вот Мэри Джордан…

— Что?

— Возможно, то что я сейчас скажу, поможет вам взглянуть на дело с другой стороны. Мэри Джордан, в общем, тоже была агентом, но уж никак не немецким. Запомните это хорошенько, молодой человек… а как же мне еще вас называть… — Мистер Робинсон оперся на стол и очень тихо проговорил: — Она была нашим агентом…

Книга 3

Глава 1 Кто боялся Мэри Джордан

— Но это же все меняет! — вскричала Таппенс.

— Да, — согласился Томми. — Я тоже был удивлен.

— Но почему он решил рассказать тебе это?

— Не знаю. Подозреваю, у него были на то свои причины.

— А какой он, а, Томми? Ты его так и не описал.

— Желтый, — сказал Томми. — Желтый, большой и самый заурядный, но это только с виду. В общем, как выразился о нем Бакенбард, он — классный мужик!

— Классный! Детский сад какой-то…

— Представь, сейчас все так говорят.

— Да, но все же… Зачем он тебе это рассказал?