Врата в преисподнюю

Японское чудо то и дело содрогалось, жалобно поскрипывало всеми составными, словно умоляя бессердечных людей смилостивиться и не подвергать его безжалостному разрушению.

По лицу Татьяны непрерывными ручьями струился пот, она была напряжена до предела, только это мало помогало. Объезжая одну яму, она неминуемо попадала в другую. Иначе на этой дороге нельзя было никак.

Так что продвигались к цели мы очень и очень медленно. Солнце уже клонилось к закату, а мы не одолели и половины пути.

Наконец, Татьяна не выдержала, свернула к посадке, остановила автомобиль.

— Все, больше не могу. Перекур.

Мы выпили кофе из термоса и закурили. Рыжая вела себя на удивление тихо и скромно. Не приставала с глупыми вопросами, не трепалась о всякой ерунде. Похоже, она чувствовала себя не в своей тарелке, оказавшись в непривычной среде, и я молил Бога, чтобы такое состояние продлилось у нее как можно дольше.

— Может, пожалеешь даму и сядешь за руль? — взмолилась Татьяна.

— Я же пьян, как сапожник.

— Сомневаюсь, чтобы в такой глуши было ГАИ. Да и дорога совершенно пустынная. Сколько едем, ни одной встречной. И выглядишь ты уже вполне сносно.

— Я совершенно незнаком с этой маркой…

— Все машины одинаковые: дави на газ, крути баранку…

Дальше упираться не имело смысла, тем более что мне самому, ох как, хотелось порулить заокеанской красавицей.

Управлять таким шикарным автомобилем, даже по гадкой дороге, было истинным удовольствием. Я испытывал настоящее, ни с чем несравнимое, блаженство от той легкости, с какой машина повиновалась каждому моему движению. Поневоле я сравнивал ее со своей развалюхой и неизменно приходил к горькому выводу, что существуют вещи, которые, хотя и называются, по большому счету, одинаково, на самом деле не поддаются никакому сравнению.

Умеют все-таки делать японцы. Хоть и маленькие на рост, а голова у них шурупает и руки откуда надо выросли. Нашим умельцам до них тянуться и тянуться…

Постепенно я расслабился, настроение улучшилось, хандра куда-то подевалась, как будто ее и вовсе не было. Появилось желание поболтать, и я решил взбодрить своих приунывших спутниц.

— Кстати, вы знаете, что затеянное нами мероприятие не совсем безопасное? — спросил самым невинным голосом, на какой был способен.

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулась Татьяна.

— Место-то, говорят, заколдованное. И у тех, кто там побывает впервые, может в корне измениться судьба…

— Нашел, чем испугать… — откликнулась с заднего сидения Рыжая. — А вообще, сказки все это…

Я был больше, чем уверен, что она представления не имеет, куда мы направляемся, но тоже решила вставить словечко. Видно, наконец-то, освоилась и роль мебели ей надоела…

— Многие так говорили, пока на себе не испытали, — продолжал нагнетать. — К тому же, Монастырище не каждого к себе подпускает. Я бывал там раз пять. Дважды с местными жителями, а потом — сам. И всякий раз, хотя прекрасно знал дорогу, приходилось блудить.

— Это еще ни о чем не говорит. С перепою можно и в трех соснах заблудиться…

— К твоему сведению, за рулем не употребляю…

— Считай, что уже поверила, — улыбнулась Татьяна.

— Сегодняшний день — исключение. Да и то, лишь по настоятельной просьбе уставшей женщины…

— Ладно тебе, грузи дальше… — озвучила свой интерес Рыжая.

— О Монастырище существует много легенд. Я их сейчас пересказывать не буду. Лучше меня это сделает мой однокурсник Илья Юрченко. Он — местный житель, вырос в тех краях, сейчас преподает историю в школе и на Монастырище у него случился своеобразный сдвиг по фазе. Он там днюет и ночует. Все что-то выискивает, хотя, смею заверить, кроме камней там отыскать ничего невозможно.

— Ближе к телу… — перебила Рыжая.

— Не торопись, малышка. Дойдем и до этого. Так вот, о Монастырище я впервые услышал именно от Ильи. Он мне года три морочил голову рассказами о нем. Но я, сказать, по правде, пропускал его слова мимо ушей. Почему-то название Монастырище меня не вдохновляло. Какое-то оно обыденное, пресное, я бы сказал. В нем не было той интриги, которая, в моем понимании, должна присутствовать в названии места, сулящего действительно нечто интересное, таинственное. Вспомнил я о нем года через два после окончания института, когда работал в газете. В то время все просто свихнулись на всяких загадках: НЛО, барабашки, прочая дребедень… Некоторые газеты, благодаря таким сказкам, миллионные тиражи делали. Вот и наш редактор, дабы не ударить лицом в грязь, решил отдать должное моде и поставил перед каждым журналистом задание: если не отыскать, так хотя бы придумать что-нибудь таинственное и занимательное… Я тогда еще был молодой, преисполнен амбиций. Байки выдумывать не хотелось. Решил к Илье в гости наведаться, посмотреть на чудо, о котором он все уши прожужжал…