Врата в преисподнюю

Его можно было понять. Как и большинство коррумпированных собратьев по оружию, он, вне всякого сомнения, находился на довольствии у богатых людей, и сейчас оказался в затруднительном положении. Даже своими куриными мозгами он сумел понять, что птичка оказалась — не по зубам…

— Ну, что, капитан?

Он буркнул под нос нечто неразборчивое и стал застегивать планшет.

— Может, сразу и объяснения свидетелей приложим? — не отставал я. — Илья, продиктуй Геннадию Сергеевичу показания…

Казалось, из тупиковой ситуации нет выхода. Но Илья, неожиданно для самого себя и для всех нас, сделал единственно правильный ход.

— Андрюша, а, может, замнем? — слезно попросил он. — Федька, в сущности, не такой уж плохой парень. А чего сдуру, да еще и по пьяне не наделаешь…

Капитан с надеждой посмотрел на меня. Я минутку, для солидности, помялся, затем махнул рукой, мол, так и быть, я сегодня добрый…

— Капитан, покажи-ка, что эта свинья на нас накапала…

Милиционер с готовностью снова расстегнул планшет, протянул мне исписанный неровным почерком лист.

Донос был составлен по классической форме и изображал Илью, чуть ли не рецидивистом.

— Успел зарегистрировать? — спросил у капитана.

Тот отрицательно и как-то заискивающе, покачал головой.

— Правильно сделал, в следующий раз умней будешь…

Я разорвал заявление на мелкие кусочки и выбросил в консервную банку, заменяющую Илье пепельницу.

— Ну что… — милиционер поспешно поднялся, но я жестом усадил его обратно.

— По пять капель за знакомство?

— Мне нельзя, я на службе…

— Да брось ломаться, словно старая дева…

Я расставил рюмки и самолично наполнил их вонючим самогоном.

Пил капитан лихо, даже не скривился. Зачерпнул ложкой салат и начал тщательно его пережевывать.

Вторую он принял безропотно, после третьей мы общались, как старые знакомые. А стоило мне рассказать несколько анекдотов из жизни областного милицейского начальства, он прям-таки расцвел от удовольствия.

Когда в бутылке ничего не осталось, мы ощущали себя если не друзьями, то уж хорошими приятелями — точно.

Глава десятая

Не знаю почему, но мне было неимоверно стыдно перед Татьяной. Вроде бы я ей чем-то обязан и на Библии клялся вести себя пай-мальчиком.

Ничего такого, конечно, в помине не было, и, тем не менее, я ощущал себя последним подонком, нашкодившим первоклашкой или еще чем-то наподобие.

Поначалу я усердно, конечно же, мысленно, проклинал самого себя, но, когда подобное самобичевание поднадоело, стал, как это принято, искать недругов на стороне. В результате вся моя мысленная злость свалилась на плечи ни в чем неповинной Татьяны. И именно ее невиновность в моих злоключениях отчего-то раздражала больше всего.

Тоже мне, интеллигенточка выискалась…

Строит из себя, черт знает что…

Татьяна, естественно, мыслей моих слышать не могла, если, конечно, не была ясновидящей, и мои проклятия оставались при мне, ничуть ей не досаждая. А потому девушка себя вела, как обычно, уверенно огибала глубокие сельские ухабы, мурлыча под нос нечто веселенькое и жизнерадостное.

В отличие от нашей троицы, настроение у нее было прекрасное, и она даже не пыталась этого скрывать. Наши хмурые физиономии, судя по всему, ее только забавляли. Каждый раз, когда я встречался с ней взглядом в зеркальце заднего вида, лицо Татьяны расплывалось в иронической ухмылке, от чего справедливое негодование накатывало на меня с новой силой.

Илья чувствовал себя не лучше моего. Вчерашнее донжуанство напрочь выветрилось из его головы и мирно спящая на его коленах Рыжая доставляла ему страшные неудобства. Он оробел, ушел в себя, сидел неподвижно, словно восковая фигура, и лишь иногда подавал голос, когда Татьяна спрашивала дорогу. Не нужно быть великим мыслителем, чтобы догадаться, что их отношениям с Рыжей суждено развиваться заново, исходя из полного нуля.

Мы направлялись к председателю сельсовета. Татьяне необходимо было заверить печатью "Открытый лист", позволяющий проводить научные исследования на вверенной территории.

Илья, по непонятной мне причине, проявил просто-таки ослиное упрямство, столь несвойственное ему, особенно в отношениях с женщинами, доказывая, что это никому не нужно, и что на Монастырище пускают всех, независимо от того, имеется разрешение или нет. Но Татьяна оказалась слишком законопослушной, и Илья вынужден был смириться с сокрушительным поражением.

Извилистая колея вывела автомобиль на не менее разбитую брусчатку, которая полукругом огибала крайние дворы деревни. Слева виднелись сооружения непонятного назначения, из сорняков, высотой в человеческий рост, то и дело возникали металлические монументы заржавевшей сельхозтехники. Внизу, у широкого пруда, нарисовались традиционно длинные, приникшие к земле здания коровников.