Врата в Сатурн (СИ)

— Ну, извини… — я развёл руками. — так вот, всё это продолжалось около полугода. В итоге Гарнье сумел подобрать такие частоты электромагнитных и каких-то ещё полей, при которых «обруч» при срабатывании «микробатута» либо не реагировал вовсе, либо дело ограничивалось совсем уж слабыми импульсами, возникающими в плоскости его «тахионного зеркала».

— То есть у него получилось?– восхитился Юрка. — Молодец, хоть и француз…

— Ты что-то имеешь против французов? — удивился я. — А как же Поль? Нам с ним ещё к Сатурну лететь, не забыл?

— Ну, не то, чтобы имею… — мой собеседник замялся. — Просто лучше бы наши, разве нет?

— В группе Гарнье кого только не было — и его соотечественники и американцы, и наши тоже. Так что можешь на этот счёт не переживать.

— Да я и не переживаю. Наоборот, радуюсь, что они добились успеха…

— Добились, да не совсем. Астрофизики, работавшие над этой проблемой на Земле, заявили, что для пущей уверенности надо повторить серию экспериментов не на поверхности Луны, а в пространстве. Для этого «обруч» надо поднять на орбиту луны, расположить рядом «микробатут» и заново откатать серию перебросок. Гарнье не был в восторге от этого предложения, он уверял коллег, что всё и так очевидно — но в итоге вынужден был согласиться.

— А куда бы он делся? — Юрка ухмыльнулся. — И кто, для этого ему понадобился «Тихо Браге»?

— Никуда. — согласился я. — Француз за каких-то две недели разработал программу исследования связки «обруч»-«микробатут» на орбите Луны. Для того, чтобы забросить туда артефакт и всё прочее, потребное для экспериментов, решено было переоборудовать «Тихо Браге». Заодно на корабле смонтировали комплекс датчиков и контрольно-измерительной аппаратуры, с помощью которых учёные могли бы вести наблюдения, оставаясь на безопасном расстоянии.

— Так для этого и забирают сейчас «Тихо Браге»?

— Не спеши, а? — попросил я. — Корабль, как и было запланировано, поднял «обруч» и всё прочее на орбиту, а дальше дело застопорилось — земные учёные хотели ещё раз проанализировать полученные раньше данные, а «Тихо Браге», чтобы не простаивать, работал пока на околоземных рейсах. Например — перебросил нас с тобой сюда, на «Звезду КЭЦ».

Юрка озадаченно нахмурился.

— И всё это тебе Гарнье объяснил сегодня?

— Он самый.

— А зачем ему понадобился «Тихо Браге», не сказал? Опять надо перетащить «звёздный обруч» на другую орбиту?

— Угадал. — я ухмыльнулся. — Только на самом деле всё куда интереснее. Дело в том, что аппаратура, установленная на «обруче», стала передавать какие-то странные сигналы. Гарнье пытался установить связь с прибытиями и отбытиями через «батут» на «Звезде КЭЦ», но ничего у него не вышло. Вот он и предположил, что в Пространстве артефакт действует как- то иначе, не как на поверхности Луны, и решил на всякий случай поднять его на более высокую орбиту — и сам «обруч», и экспериментальный «микробатут». А единственный корабль, который имеет подходящее для этого оборудования — это «Тихо Браге».

— Могли бы и «крабами» оттащить… — проворчал Кащей. Или этими новыми «омарами», у них тут есть четыре штуки.

— Это на три тысячи километров-то? Сейчас «обруч» висит на той же опорной орбите, что и «Звезда КЭЦ», с афелием в двести двадцать километров, на такие расстояния «крабы» не летают даже с дополнительными баками.

— Три тысячи? — Юрка присвистнул от удивления. — на кой Гарнье понадобилось так высоко забираться?

— Говорит: из соображений безопасности.

— Ну, не знаю… — проворчал Юрка. — Перестраховщик он твой Гарнье, одно слово — француз…

— Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться! — я добавил в голос толику ехидства. — Если бы не этот «перестраховщик» — мы бы просквозили прямиком к «Заре», без захода на станцию, и не встретился бы ты со своей ненаглядной скрипачкой!

Браслет на моём запястье пискнул, и сразу заверещал сигнал внутренней связи. Юрка торопливо хлопнул ладонью по клавише.

— Монахов и Кащеев? — зазвучал из никелированной решётки приятный женский голос. — Вас ждут у третьего шлюза. «Тихо Браге» отбывает в четырнадцать-тридцать, но капитан просил быть на борту хотя бы за полчаса. Так что, не опаздывайте!

— Так точно, не опоздаем! — жизнерадостно отозвался Юрка.

— Тогда удачного вам полёта! — ответил голос, и переговорник умолк. Я покосился на часы — до старта оставалось почти два часа.

— Всего полтора часа осталось. — сказал Юрка, тоже посмотрев на браслет, на котором мигал цифрами отсчёт внутристанционного времени. — Не понимаю, к чему эта спешка? Вполне могли бы дождаться «Ломоносова»…

— Перед смертью, как говорят, не надышишься. Иди, прощайся со своей ненаглядной скрипачкой, а я на корабль.

— Кота только прихвати. — он кивнул на Дасю, прислушивавшегося к нашему разговору из своего угла. — Не таскать же мне его клетку по всей станции!

— Боишься, что Мира обрадуется ему больше, чем тебе? — Девушки — он такие: только дай потискать котиков…