Насколько быстро мы способны к чему-то приспособится? Думаю, зависит от срока, смотря сколько это «что-то» будет происходить. Допустим, если ты пару часов будешь сидеть в грязном сыром подвале – ты приспособишься, скорее всего, достаточно скоро, ведь ты знаешь, что это всего лишь пару часов. А вот если тебе придётся всю оставшуюся жизнь провести в рабстве, то ты будешь первые несколько месяцев, а может даже лет, осознавать это, отказываться принимать и приспосабливаться. И если к этому прибавить, что из-за нашего к чему-то отношения, время может идти по разному, получаем простой ответ – в мире очень много вещей, которые сугубо индивидуальны, и это, как раз-таки, одна из них.
Они с плыли несколько дней, с того самого момента, как наконец-то разобрались, что это будет за маршрут. Для Лии это время длилось быстротечно, каждый день она беседует со Скрилом и со временем всё дальше уходит от поучений Мероу, ведь многое, что она писала оказалось едва ли верным, девушка стала опираться не на психологические книги, а на прочитанные художественные романы. От этого ей было легче и разговоры с капитаном перестали приносить всякий дискомфорт, девушке было приятно находится рядом с ним, точно также как и ему самому, поэтому для него время также шло быстро.
Линару же с каждым днём было легче, в большинстве с этим ему помогал сам Скрил, разговоры, общение, само общество пирата – помогало ребёнку идти дальше, в первую очередь жить дальше. Для него это время было чем-то средним, не совсем затяжным, но не таким уже и быстрым.
И особняком в этом стояли Дегран и Эсса, с той своей перепалки они не сказали друг другу ни слова, блондин общался исключительно с сестрой, а Эсса и вовсе не покидала свою каюту, там ей было гораздо комфортнее и легче. Поэтому для обоих время тянулось, словно вечность, стрелка часов передвигалась слишком медленно, ночи были длинными, а дни ещё более затяжными. Даже сейчас, Дегран сидел на палубе в кресле и пытался читать книгу, которую хотя бы немного нашёл интересной из всего, что находилось в шкафу его каюты, однако взгляд его прикован был совершенно не к абзацам, а к сестре, которая была с Скрилом.
Блондинка стояла спиной к пирату и пыталась удержать тяжелый руль корабля, Колай же находился позади неё, прижимаясь грудью к спине девушки, кладя свои ладони поверх её рук и обучая, как это делать правильно. Она улыбалась, смеялась, иногда шутила, от чего у её брата просто сводило зубы, если бы взглядом можно было убить, от Скрила не осталось бы мокрого места уже давно.
В этот момент в голову блондина закралась мысль, что его сестра и вовсе может увлечься капитаном. В эту же секунду его бросило в жар, картины самых ужасных концовок каруселью крутились в его голове. Возможная реакция отца, то, что он сделает с Лией, то до какой степени он обезумит от этого, как сложится жизнь его сестры? Нищета? Смерть в море? Отречение от семьи и общества? Отречения от брата? Что этот пират вообще может вбить в её голову?
И хоть в голове мужчины была паника, внешне он оставался там же хладнокровным, сверлящим взглядом эту пару, которая, казалось, не замечала абсолютно ничего, что их в принципе окружало. Поэтому его внимание не сильно привлёк вышедший принц, который улыбнулся и кивнул ему, вдыхая аромат свежего воздуха.
– Что читаете? – поинтересовался Линар.
В потоке собственных мыслей он уже и не помнил, что за произведение лежало у него в руках. Он прикрыл книгу, смотря на обложку, а после и вовсе закрыл, кладя в промежуток между подлокотником кресла и своим бедром.
– Застрявшие. Между жизнью и смертью, – беззаботно ответил блондин и сложил одну ногу на другую.
Треу также проследил за его взглядом, разница в том, что мальчик улыбнулся, Скрил и Лия явились для него самого чем-то особенным, совершенно разные, из двух разных слоёв общества, но на удивление нашедшие общий язык. Большую роль играл факт, что оба относились к мальчику с особым трепетом, необычным , где-то волнующим, совершенно разным, но вместе с этим жутко похожим. Они доносили важные вещи, как правило, до звона в ушах одинаковые, однако слишком разными путями, словами и примерами, это завораживало и заставляло также его отвлекаться от собственных проблем и нападок разума.