Врата в Шиноу

– Хочешь откладывать неизбежное – твой выбор, но будет тяжелее, – произнёс он, после чего развернулся и направился в собственную каюту.

Разговор случился, беседа прошла, поменялось практически ничего. Лишь лицо Лии перестало выражать радость, которой оно славилось несколькими минутами ранее, а Дегран вновь не смог сказать ей всё прямо и жестко, как предпочитал с другими, но не с ней.

Слушающая этот разговор Эсса ухмыльнулась, всё как нельзя кстати играло ей на руку. Девушка ещё раз окинула взглядом погрустневшую Лию и направилась прямиком к ней. Лицо её стало спокойным, движения вновь уверенными, от такого обыденного для всех поведения шатенки Лия даже не сразу заметила, как та оказалась около неё.

– Аристократичное общество всё ещё такое же ущербное, – протянула она, привлекая внимания блондинки.

– У него есть определённые ценности, их сложно понять, если ты растёшь в другом, – девушка резко замолчала, подбирая нужные слова – Мире

Эсса прыснула со смеху, с её точки зрения это звучало крайне иронично, как приверженцы подобных взглядов оправдывают свои высокомерные ценности, а точнее, насколько усердно они селят это в умах молодого поколения. А у последнего банально не хватает прав и выдержки, чтобы противостоять привычному укладу вещей и разговор Деграна с Лией яркое тому подтверждение. Девушке не хватает закалки, силы и выдержки отстоять свою точку зрения, не только потому что брат имеет на неё влияние, а ещё потому что она только знакомится с чем-то иным.

– Слишком много историй о том, как эти ценности разрушают жизни и семьи, – ответила шатенка, блондинка подняла на неё вопросительный взгляд, отвлекаясь от своих мыслей – И разумеется все эти истории скрыты от большинства глаз, ведь тот, как ты выразилась, «мир» откуда ты, полон презрения к любому, что выходит на грани понимания и общепринятых взглядов.

Блондинка свела брови к переносице, медленно начиная вспоминать какие-либо события или истории, которые являлись бы сущим нонсенсом, но почему-то ничего не шло в голову, словно всё это было заранее отрепетированной пьесой под названием «жизнь», где она была невольной актрисой. И раньше это казалось в действительности нормой, всё идёт согласно правилам, всё идёт уже по установленному плану и времени, словно что-то механическое и отлаженное веками. Но, находясь здесь, далеко от дома, она видела, что многое может идти не так, как запланировано, превращаясь в некую спонтанность, по-своему завораживающую и волшебную.

– Например? Какие истории ты слышала? – уточнила зеленоглазая.

Её глаза, словно пылали, любопытством, ей хотелось увидеть то, что ранее являлось не изведанным, где-то даже чужим.

– На одной окраине Альноу мне когда-то рассказали историю о очень почитаемой семье, – протянула девушка. – Таких зовут «Идолами», у них всегда всё на высоте. Самые лучшие дома, звания, профессии, семейное древо и так далее.

– Нет ничего дурного в том, чтобы стремиться к лучшему, – поправила её блондинка и ели заметно улыбнулась.

– В самом деле. В этом нет ничего «дурного», однако порой люди становятся одержимыми этими идеалами, – она усмехнулась. – Наивно полагая, что природа и весь мир подстроится под них, просто потому что они такие якобы важные.

Блондинка поджала губы, здесь спорить она уже не могла, ведь даже среди её знакомых, немного и малозаметно, прослеживалось некая излишняя бережливость чего-то подобного.

– В этой семье родились близнецы, мальчик и девочка, – продолжила Эсса. – И так случилось, что мальчик обладал огромной силой, а девочка не имела её вовсе.

В мыслях Лии мелькнули записи из книг, такое и правда случалось, что в сильной и могущественной семье могли рождаться дети без магического потенциала, но как она помнила….они не выживали, погибали в раннем возрасте. Хотя сейчас она уже начинала сомневаться, что они…. «погибали»

– И её будто не существовало для них, ребёнок стал словно призраком бродящим по особняку, никому не нужный, не для кого не важный и вечно смотрящий за тем, как другого любят, а к нему испытывают не более, чем равнодушие, – она говорила чётко, ясно, практически без эмоций, словно не одушевлённое существо, казалось, эти слова были некой записью

Иногда вещи, которые причиняют нам особенную боль мы стараемся отдалить от себя, не думать, чтобы не переживать плохие эмоции, а порой люди наоборот стараются прожить это как можно больше в своей голове, чтобы перестать реагировать, чтобы задушить любую попытку организма испытать боль или голос дрожать. Считаем это неким слабым звеном, при удалении которого якобы станем сильнее, хотя бы в своём маленьком мирке, где закрылись, окружённые неким кладбищем, где похоронены воспоминания.

– И опять же именно аристократичные ценности так называемого высшего общества диктуют поступать таким образом, – развела руками Эсса, словно говоря что-то пугающее, но вместе с этим обыденное – Быть может в какой-то момент появится человек, который сможет поменять это.