Врата в Шиноу

– Это я её попросил, – ответил за неё блондин.

Он стремительно подошёл к сестре и директору, в глазах девочки мелькнула радость и спокойствие, словно музыкой, разлилось по всему телу.

– Мне нужно было это издание, – ответил Дегран, забирая у сестры книгу. – Сейчас достаточно популярно в моих кругах.

Директор с интересом взглянул на книгу, брови удивлённо поползли вверх, книга о выращивании одного из видов ядовитых растений явно не особо грело его душу.

– Совершенно забыл, что Лие всего одиннадцать и посещать такое место ей пока что рано, – мило улыбнулся тот, стараясь предать голосу и словам больше уверенности.

– Это в любом случае уже зафиксированное нарушение, Мистер Терси, – ответил директор. – Как минимум, я обязан сообщить о нём Вашему отцу, думаю, если Вы расскажете ему это, то он отнесётся с пониманием.

Старший Мистер Терси никогда не подавал виду психически больного человека, поэтому директору даже в голову не могло прийти, чем чревато абсолютно любое нарушение, абсолютно любого правило, ведь это всегда значило, что ты спустился на ступень ниже, а это он, мягко говоря, не приветствовал.

– Полагаю, будет честно, если нарушение будет зафиксировано на меня, – предложил блондин. – Всё-таки я виноват в проступке сестры и наказание за это, даже если оно и будет, нести мне.

Мужчина вопросительно взглянул на юношу, а после кивнул, они сразу же отправили напуганную Лию на занятия, а сами двинулись в сторону кабинета. Как только послание отцу было отправлено, Дегран был с ним ознакомлен и вроде бы больше им было нечего друг другу сказать, директор озвучил свои мысли.

– В наше время сложно встретить человека, который настолько заботится о ком-то, Дегран, – ответил он. – Ты третий, кто является таковым, на моей памяти. Сохрани это качество, забота о ком-то делает нас намного лучше, человечнее, сейчас такого мало, поэтому это особо ценится.

– Благодарю, директор, я могу идти? – быстро проговорил Дегран и получив кивок, сразу же удалился прочь на свои занятия.

Этим же вечером Лия мирно сидела в своей комнате, после этого она не говорила с братом, ей было стыдно, что ему, как впрочем и всегда, пришлось взять всю вину за неё на себя и сейчас именно его отчитывал отец. По крайней мере ей казалось, если отец и Дегран долго говорят в кабинете- это значит, что её брата ругают, но едва ли это было так. К тому моменту, когда блондин вышел из кабинета отца, он едва ли мог спокойно дышать, на губах застыла кровь, а тело и кожа ныли от большого количества ударов.

Его мозг, казалось, отключился после первого удара по спине чем-то длинным и тонким, он точно не мог понять, что это было, да и не особо хотелось. Ударов было несколько, они отчётливо резали слух, устрашая, словно ставя условия, что даже если ты не видишь того, что происходит, даже если твоё тело отторгает такую боль и отказывается её воспринимать – на уровне рефлексов тебе должно быть ужасно.

Дегран вошёл в свою комнату и сняв рубашку, посмотрел на спину через зеркало, несколько алых полосок, из некоторых до сих пор сочилась кровь, он уже привык…он знал как это исправить, какие травы нужны, сколько это будет заживать и что делать, чтобы не оставалось следов…никаких следов.

Выкинув рубашку и обработав всё, он тяжело выдохнул, вставая перед зеркалом уже лицом и смотря на своё отражение, все видели в нём силу и ум, а он лишь слабого ребёнка, которого истязает отец, а тот не способен сказать ничего против. Это заставляло его себя ненавидеть, за этот страх, за эту слабость, которая сказывается на нём морально и физически каждый раз, когда происходит что-то, что находится за гранью понимания его отца. Со временем он научился выходить из некоторых ситуаций, но далеко не каждая поддавалась объяснению, каким бы изворотливым в плане речей он не был.

Его отвлёк стук в дверь.

– Войдите, – крикнул он и повернулся ко входу.

На нём уже была другая рубашка, чёрная, через неё ничего не было видно, даже если сильно присмотреться. Перед ним показались светлые волосы, девочка прикрыла дверь и сделала несколько шагов к нему на встречу, она переминалась с ноги на ногу, это явно выдавало её волнение и беспокойство.

– Я хотела извинится и поблагодарить, – пролепетала она. – Я поступила неправильно и в итоге ты оказался с наказанием…снова.

Последнее слово она произнесла с заметной скорбью в голосе. По её щеке скатилась слеза, она явно не хотела и не желала, чтобы близкий ей человек, а брат правда был для неё ближе всех, страдал из-за неё, даже если это просто крик отца…а ведь она даже не знала, что это был вовсе не крик, даже близко не он.

– Просто…мне хотелось сделать это самой, чтобы ты и папа…гордились, я даже подумать не могла, что там возрастные знаки, – слёзы одна за одной стекали по светлой коже.

Голос дрожал, она жестикулировала и пыталась выдавить что-то более понятное и связное, но язык заплетался. Не выдержав этой картины, Дегран подошёл ближе к своей сестре, обнимая её, прижимая ближе к себе и целуя в макушку, равномерное поглаживая по голове.