Врата ведьмы

— Хотя дух его перебрался в лютню, — покачал головой мастер, — в корнях оставалось немного магии. Достаточно, чтобы подпитать остаток древесной души. В тот день, когда ты отправилась в путешествие, я пришел сюда, чтобы забрать инструмент, и дерево заговорило со мной. Ну, не то чтобы заговорило, я просто почувствовал его в сердце и в разуме. Такого со мной еще не случалось.

— Не понимаю.

— Присядь у огня, я все объясню, — вздохнул Родрико.

Опираясь на клюку, он прошел к выложенному камнями камину у одной из стен.

Друзья Ни’лан уже собрались там. Фардейл растянулся едва ли не вплотную к пламени. Остальные опасливо переминались с ноги на ногу, будто не замечая кресел.

— Присаживайтесь, — пригласил их старик. — Кто-то же должен воспользоваться этими креслами, которые я делал долгими зимними вечерами. Расслабьтесь. Я согрел на огне бузинное вино. А выше есть комнаты с кроватями.

Все неторопливо разместились на креслах, передавая из рук в руки вино, которое согревало их до самых костей.

Родрико сходил в маленькую кладовку и вернулся с головкой сыра и миской каштанов, собираясь пожарить их на огне.

— Я обещал вам историю, — проговорил он, помешивая шипящие и потрескивающие каштаны на противне.

— Как ты выжил там, где никто выжить не может? — кивнула Мисилл.

Старик со слабым стоном опустился в свое кресло.

— История, которую мне предстоит вам поведать, довольно долгая. Поэтому, позвольте, я начну с того, с чего должны начинаться подобные истории, — с завязки. То есть с Цесилии.

— С Цесилии? — удивилась Ни’лан, не ожидавшая услышать имя старейшей нифай их леса.

— А кто это? — Мисилл отхлебнула вина из кружки.

— Цесилия — хранительница Труа Глен, — начал Родрико. — Самая старшая из сестер-нифай. Она была связана с наидревнейшим деревом рощи и, когда порча накинулась на него, испытала страшные мучения. Кошмарные сны, бред… Это тянулось не меньше трех месяцев. Но когда, как я предполагал, кончина ее была близка, ей явилось видение — Лок’ай’хера, возрождающаяся к жизни из озера алого огня. Огня, порожденного магией. Тогда она призвала меня, поручив вырезать из сердцевины этого дерева лютню, чтобы Ни’лан могла отправиться в путешествие по землям Аласеи в поисках магии, способной исцелить наш обреченный лес.

Ни’лан смотрела на языки пламени.

— Да, таково было пророчество Цесилии, из-за которого я пустилась в странствия. — Она повернулась к Родрико. — Но ты-то почему не бежал? Ведь ты исполнил свой долг.

— Да, я собирался, но, как мне кажется, я уже упоминал, что дерево позвало меня, уговорив выполнить еще одно, последнее задание.

— А гримы?

— Они не пытались приблизиться. Дерево Ни’лан напоминает им о прошлой, безвозвратно утраченной жизни. Оно стоит прямое и гордое, тогда как остальные наклонились, скрючились и умирают. Зрелище, непереносимое для призраков. Поэтому они избегают этой поляны.

Могвид опустился на колени, проверяя — не готовы ли каштаны.

— А откуда все это? — кивнул он на убранство дома. — Тебе ведь приходится выбираться отсюда, чтобы добыть припасы — каштаны, вино…

— Дважды за зиму, — кивнул Родрико, — я ходил в горные деревушки за снедью. Так было до недавнего времени.

— И даже на лесных тропках призраки не нападали на тебя? — Могвид присел на корточки и с подозрением глянул на старика.

— Я все время нахожусь под покровительством дерева.

— Как это? — пискнул дотошный оборотень.

Родрико поднял деревянную клюку, зажатую между его колен, и стукнул ею об пол.

— После того как я вырезал из сердцевины дерева лютню для Ни’лан, я отрубил одну ветвь и сделал из нее посох.

Он показал всем венчающий его палку один-единственный зеленый побег.

— Листья! — Нифай наклонилась ближе. Крошечный венчик из зеленых листков рос из мертвой деревяшки. Хотя каждый из них не превышал по размеру ноготь, сомнений быть не могло — это коа’кона. — Но как?

— Немного магии и немного души сохраняют их свежесть.

Ни’лан придвинулась еще ближе, заглядывая лесному обитателю в глаза.

— Они питаются твоей душой?

— Ну, одной лишь магии оказалось недостаточно. — Старик ссутулился и отложил посох.

Неудивительно, что Родрико так постарел с тех пор, как Ни’лан видела его последний раз.

— Но зачем? — спросила она. — Неужели это так важно?

— Надежда. — Старик выдержал ее пристальный взгляд.

— Надежда для кого?

— Мой род служил обитателям Труа Глен тысячелетиями. — Он слегка откинулся назад и опустил веки. — Это и наш дом тоже. Если есть способ возродить Рощу, я готов отдать для этого всю свою кровь до последней капли.

— Но я так и не поняла — о чем просило тебя мое дерево?

— Мне легче показать. — Родрико открыл глаза и поднялся на ноги. — Пойдем. Ответ на все вопросы лежит выше.

Ни’лан встала, содрогаясь от болезненного предчувствия.

Старый резчик по дереву повел ее из зала с очагом вверх по узкой изогнутой лестнице. Спутники нифай молча следовали за ней.

— Не нравится мне все это… — прошептал Могвид.