Врата Войны (СИ)

Примечание авторов: * мадмуазель Варвара (а именно так она себя ощущает) из-за своего юношеского максимализма и идеализации времен «до без царя» делает фундаментальную ошибку, путая внешнее оформление и внутреннее содержание, которое у офицеров России XXI века больше соответствует высокому званию «товарищ». Но Варваре Истрицкой эта ошибка простительна, потому что этот максимализм не помешает ее профессионализму.

20 августа 1941 года. 15:55. Воздушное пространство в окрестностях базового опорного пункта БТГр-1 в деревне Смолевичи, высота над землей 3000 метров.

Командир второй группы 1-й эскадры пикирующих бомбардировщиков (II/Stg1) гауптман Антон Кайль.

Говорят, что группа русских шальных танков, невесть откуда выскочившая на танковую рулежную дорожку*, уничтожила попавшийся им на маршруте передислокации штаб 24-го моторизованного корпуса, а потом изрядно напугала наших доблестных конников из 1-й кавалерийской дивизии, переломав у них все игрушки. Говорят также, что раздосадованный этим обстоятельством генерал-фельдмаршал Федор фон Бок орал на командующего нашим 2-м воздушным флотом генерала-фельдмаршала Кессельринга, как строгий хозяин на нерадивого слугу. Не каждый же день сухопутные теряют командиров моторизованных корпусов. И вообще это наша недоработка, иначе откуда могли взяться русские танки на нашем роллбане?

Примечание авторов: * танковая магистраль или роллбан (рулежная дорожка), автодорога с большой пропускной способностью, вдоль которой ведется наступление моторизованных частей вермахта. Необходима не только для продвижения танковых соединений, но и для их непрерывного снабжения топливом и боеприпасами. Отсюда термин «ролики» для подвижных соединений, уходящих в прорывы по таким магистралям.

Разведывательный «Шторьх*», посланный в район предполагаемого разгрома штабной колонны, сообщил было об обнаружении большевистских танков в районе деревни Смолевичи, но потом связь с ним внезапно оборвалась и больше не возобновлялась. Предположительно он был сбит огнем с земли, что означало в этой группе наличие сильного подвижного зенитного прикрытия. Вот именно поэтому изрядно вздрюченное начальство послало в этот вылет три полных штаффеля — то есть всю мою группу в двадцать семь машин. В отличие от других наших камрадов мы пока не имели серьезных потерь ни в самолетах, ни тем более в людях, поэтому считались везунчиками. Не то что третья группа гауптмана Малке, которой вечно достаются все синяки и шишки. В ней и двадцати исправных «Штук**» не наберется.

Примечание авторов:

* «Шторьх» (Аист) — легкий разведывательно-посыльный самолет Физелер Fi-156.

** «Штука» — немецкое прозвище пикирующего бомбардировщика Юнкерс Ю-87.

Танки большевиков обнаружились там как раз там, где их в последний раз видел невезучий экипаж «Шторьха». А вот и он, голубчик, догорает на земле. Видимо, все же он был сбит огнем с земли. Парашютных куполов нигде не видно, а это значит, что экипаж погиб, ибо на картину вынужденной посадки эта скомканная груда обломков похожа все же маловато. Но нечего отвлекаться на посторонние мысли — русские танки внизу зашевелились, как тараканы пытающиеся ускользнуть из-под занесенного тапка, а значит, и нам пора в дело.

Включив сирену, я перевалил свою «Штуку» через крыло и отправил в пике, выцеливая группу танков на окраине деревни. На подвеске у меня всего одна бомба в пятьсот килограмм, и четыре бомбы в пятьдесят килограмм под крыльями. Но даже если не будет прямого попадания, это не страшно. Близкий разрыв такой бомбы, с учетом их скученности, обязательно повредит один или несколько большевистских танков, а пятидесятикилограммовые «малыши» накроют окрестности и, может быть, влепят в кого-нибудь прямым попаданием.

Я знаю, что в данный момент вслед за мной в одну линию выстраивается мой командирский штаффель, а потом за ним уже и вся остальная группа. Кстати, врут, что сирена нужна нам для того, чтобы пугать ею копошащихся внизу жалких червей-унтерменшей. Еще чего, много чести. По звуку сирены мы, пилоты пикирующих бомбардировщиков, на слух ориентируемся в том, какую скорость на данный момент набрала пикирующая «Штука», ибо в момент атаки взгляд летчика прикован только к цели, и ему просто некогда смотреть на приборы. Бомбовая атака с пикирования сродни искусству. Падающую прямо в цель бомбу надо чувствовать, а не только математически просчитывать ее полет. Так что вой сирены пикировщика — это для меня лучшая песня, какая только может быть на свете…