Врата жизни

Пока он говорил, Стивен подумала о странной и горькой иронии фортуны.

– Слишком поздно, – прошептала она еще слышно. – Как был бы счастлив папа, если бы он унаследовал такой титул! Если бы Гарольд не уехал…

Казалось, она была не в силах насладиться удачей, словно радость жизни внезапно оставила ее.

Для мисс Роули новый титул племянницы стал источником гордости и восторга, гораздо больших, чем она могла бы пережить, сама унаследовав его. Тетушке всегда хотелось новых и новых почестей и удовольствий для своей любимицы, и громкий титул представлялся ей чем-то совершенно логичным и ожидаемым. Мисс Роули не была родственницей де Ланнуа и ничего не знала про регион Энглшир, где находились их владения. Но ей очень хотелось поскорее увидеть эти края. Впрочем, она понимала, что придется подождать месяц-другой, пока не придут официальные документы, подтверждающие новый статус Стивен. Нетерпение тетушки со временем передалось и самой новоиспеченной графине. В один прекрасный день Стивен спросила, будто между прочим, нарочито беззаботным тоном:

– Почему вы так спешите, тетушка? Ланнуа никуда не денутся.

– О, дорогая, я могу понять твою сдержанность, – ответила мисс Роули, – ты никогда не была жадной или тщеславной. Но разве тебе не любопытно увидеть своими глазами новые владения? В моем возрасте не хочется тратить время попусту. Я не буду совершенно счастлива, пока не побываю там, пока не осмотрю подробно твой новый дом!

Стивен улыбнулась. Она была искренне тронута, а потому сразу ответила:

– Давайте поедем завтра. Нет, мы можем отправиться в путь прямо сегодня! Я соберусь в течение часа.

Стивен потянулась к звонку, чтобы вызвать прислугу, но тетушка остановила ее:

– Не сегодня, милая! Я не могу начинать путешествие вот так сразу. До завтра мы спокойно соберемся. Кроме того, ты успеешь написать туда, чтобы в доме приготовились к твоему приезду.

Как часто мы откладываем дела на завтра, а оно так и не наступает? Как часто мы рисуем будущее в розовых тонах, а оно является к нам серым и сумрачным?

Прежде чем утреннее солнце поднялось достаточно высоко, служанка торопливо позвала Стивен в спальню ее тетушки. Та лежала в постели, тихая, но только одна сторона лица выглядела живой, а вторая казалась мертвой, оцепеневшей. Ночью несчастная пережила удар, половину тела парализовало. Срочно прибывший доктор заверил, что есть надежда, что мисс Роули со временем оправится, хотя полное здоровье и прежняя активность к ней уже не вернутся. Когда врач ушел, больная с трудом попыталась сказать Стивен, что уверена: конец уже близко. Девушке очень хотелось порадовать тетушку, и она решила заверить ее, что постарается исполнить желание увидеть Ланнуа. Очень медленно, с усилием, слово за словом, больная сообщила:

– Не теперь, дорогая. Всему свое время. Скоро. Я еще порадуюсь за тебя.

Потом она долго лежала молча, отдыхая после напряжения и поддерживая активной правой рукой парализованную. Минут через двадцать она пробормотала:

– Там ты найдешь свое счастье! – больше мисс Роули ничего не сказала. Погрузившись в сон, из которого уже не вернулась никогда, медленно и тихо угаснув.

Сердце Стивен было разбито. Теперь она была по-настоящему одинока. Никого не осталось рядом с ней, никого в целом свете. Отец, дядя, теперь тетя! И Гарольд… Зачем ей состояние, титул, хоть все королевства мира, если она никого из них не может вернуть. Она бы все отдала за возможность хотя бы час провести с одним из них!

Норманстенд казался теперь невыносимо пустынным, и Стивен решила покинуть его – по крайней мере, на время. Она сможет пожить в Ланнуа, привыкнет к обращению «ваша светлость» и «леди Ланнуа», там, в незнакомой обстановке, ей легче будет привыкнуть к одиночеству.

Кроме того, у нее была еще одна причина для переезда. Леонард Эверард, узнав про то, что она осталась одна, почувствовал в этом шанс добиться взаимности и попытался восстановить общение. Он кое-чему научился и теперь старался быть предельно вежливым. При любой встрече он смотрел на Стивен кротким взглядом, с искренним обожанием, но это лишь напоминало ей о былом позоре.

Итак, взвесив все обстоятельства и прислушавшись к своим чувствам, Стивен, не сообщая о своих планах соседям, быстро собралась, взяла нескольких слуг и уехала в Ланнуа.

Вся жизнь Стивен была теперь сосредоточена внутри узкого мирка, искусственно созданного и огражденного от случайных вторжений. Конечно, временами ей приходилось покидать дом и отправляться по делам то в одно, то в другое место, наносить необходимые светские визиты, но чаще всего она проводила часы в уединении с книгами и мечтами о морских путешествиях – довольно новыми и неожиданными для нее самой, но все более настойчивыми.