Вратарь 3

Будто разверзлись врата в преисподнюю и тысячи запертых там существ возопили, прося о помощи. Негодуя, жалуясь, призывая высшие силы о справедливости. Пахнуло густым и влажным ветром, перемешанным с множественными осадками в виде слюней. Вторили на призыв Твари прочие иномирцы, подключая свои писклявые, по сравнению с главным солистом, голоса в местную систему Dolby Surround.

Но меня было трудно назвать поклонником этого певческого представления. Я устремился к Рис настолько быстро, насколько могла позволить моя новая оболочка. Казалось, что никогда прежде Вихрь не был таким эффективным, а Спринт не был таким быстрым. Я бежал по беспорядочно шевелящимся обрубкам Твари, по ее бесконечному туловищу, переходящему в ноги, точно участник кросса в глубинке Воронежской области. Передо мной вздымались препятствия, которые необходимо было перепрыгивать. Порой «земля» скрывалась из-под ног и приходилось успевать группироваться для падения. Но я быстро перекатывался, поднимался и продолжал свой марафон.

Главная особь бесилась, сходя с ума от непонимания и злости. Иномирцы подходили к всякому явлению с исключительной позиции силы. Если есть существо – его надо уничтожить. Увидишь кого-то сильнее – убей его в первую очередь. И так до бесконечности.

Мне же не надо было расправляться с Тварью. За бедного Седьмого вполне легко расквитается звезда наверху. Только слабый может ответить на силу другой силой. Умный применит хитрость. Именно в этом заключался мой замысел.

После захвата Керрикона было бы откровенной глупостью пытаться уничтожить эту громадину, пропустив через себя всю мощь артефакта. Ради каких высших целей? Или для собственного удовлетворения? Да, в каком-нибудь фильме на основе комиксов именно так бы сделали. Однако жизнь зачастую намного проще и прозаичнее кинематографа. Вместо различных эффектных жестов и действий я побежал. Но даже не ради себя, ради Рис.

Несчастная смертная кружилась, как заведенная кукла посреди белесой нечисти, напиравшей со всех сторон. Маленькая, отважная, но такая хрупкая. Рис поливала подступающих иномирцев огнем, разила мечом наглые отростки, тянущиеся к ней, перекатывалась через сутулые, согбенные в прыжке, спины особей. Но я боялся, что надолго ее не хватит.

Черт возьми, я знал, что должно произойти. Знал все это время и пытался отсрочить. Однако мы вместе с ней шаг за шагом шли к этому дню, к этому моменту. Когда она споткнулась, оступился и я. Когда проворное щупальце, словно гарпун, пронзило ее грудь, за сердце схватился и несчастный Седьмой. Когда возлюбленная закричала, в муках давясь от собственной крови, завопил и я.

На мгновение всего лишь двумя голосами мы перекричали всеобщий иномирный гвалт. Сам умирающий мир замер, с удивлением взирая на потревоживших своим горем его пришельцев. Удивилась Тварь, затихли мелкие особи.

Лишь одно щупальце продолжало все больше и больше терзать тело единственного близкого мне человека. Рис кашляла, из ее рта вырывались сгустки темной крови, тело подрагивало в смертельных мучениях. И тогда по моим щекам потекли слезы.

Вратари не плакали. Система не давала такой возможности нам банальным функционалом. Однако что-то очень похожее на слезы сейчас катилось по моим щекам. Кулаки сжались так, что захрустели костяшки, вся оболочка напряглась, готовая к решительному прыжку, а в матрице на мгновение стало необычайно ясно. Тоскливо так, что хоть на стену лезь, но понятно.

И когда Рис последний раз вздохнула, когда ее руки в последний раз вздрогнули, а тело стало осыпаться, обращаясь в прах, я сделал самое волевое в своей жизни усилие. Чтобы отомстить. И за нее, и за себя.

Вот только в моих руках не было меча. Он мешал бежать. Я мчался гигантскими шагами по направлению к червоточине. По скользящим под ногами черепам иномирцев. Так быстро, что они попросту не успевали остановить меня. Под аккомпанемент сходящей с ума от безысходности твари. Я мстил. Только моя месть была намного сильнее банального «око за око». Этот мир лишил меня любимой. Я же лишу его спасения.

Твари в тщетных попытках пытались остановить меня. Они выпрыгивали, желая преградить мне путь. Безуспешно хотели оплести отростками, задержать хоть на секунду, чтобы навалиться всей своей мощью. И кто знает, будь перед ними сейчас Инструктор, вдруг что и получилось. Но оболочка Старшего работала как надо. Я не бежал, летел, не замечая ничего вокруг. И червоточина встретила меня словно родного сына. Еще мгновение и я вывалился в родной Вселенной.

Атрайн пал, как пали его защитники. Еще не все, но их участь, точнее наша, была предрешена. Из всех Вратарей осталось не более половины. И то, только тех, которые находились среди множества Ищущих. Те же и вовсе оказались разменной монетой в этой схватке.