Вражда

- Незачем повторять, я это уже слышал, - Гертье ходил по промерзающей комнате, то хлопая себя по плечам, то энергично потирая руки. Пальцы почти потеряли чувствительность, да и нос едва ощущался, если его тронуть. Самое подходящее - присесть у печки, приблизив лицо и ладони к огню, но при сидении на корточках начинали коченеть ноги и туловище. Тряхнув чернильницу, Гертье вполголоса выругался - и чернила замерзли! Керосиновая лампа горела кое-как, крохотным изнемогающим огоньком. Достав неоконченное письмо к Атталине, Гертье поставил чернильницу на спиртовку - может, содержимое оттает.

- Зачем вы так делаете? - не унималась Рагна. Гертье догадался, что она продолжает вести беседу, чтобы он отвечал. Когда воцарится гробовое молчание, родственники войдут.

- Вы можете меня не отвлекать? Я пишу невесте. На всякий случай хочу вас попросить о небольшой услуге - отправьте письмо, если я не смогу. Обещаете?

Сняв перчатки, Гертье долго дышал на пальцы и пробовал согреть их во рту.

Начатое третьего дня послание к Атталине никуда не годилось. Оно выглядело лживым, насквозь неискренним. Порвав его и бросив в печку, Гертье принялся за новое:

Дорогая моя Атталина!

Извините за скверный почерк, но иначе при таком холоде писать невозможно. Лишь сегодня я узнал причину Вашей нелюбви ко мне - всему виной проклятие, наложенное дочерью Брандесьеров. Милая, я всецело понимаю Ваше нежелание выходить замуж. Поэтому я приму как должное Ваш отказ, ибо речь идет о Вашей жизни или смерти. Если мне суждено сегодня остаться в живых, я употреблю все свои силы на то, чтобы избавить Вас от проклятия. Знайте, что я не отказываюсь от нашей свадьбы и готов отложить ее на любой срок, необходимый для Вашего спасения…

Закончив, он растопил на спиртовке палочку сургуча, запечатал письмо и приложил к сургучной кляксе перстень с гербом первого сына-наследника Валлероденов. Пятизубцовая фигура на нем означала, что еще жив дед Марей. Оказалось, что среди вещиц, вытряхнутых в угол из ящичков пущенного на дрова бюро, нет почтовых марок. Тогда Гертье поставил еще одно сургучное пятно и прилепил к нему два десятицентовика.

- Здесь - плата за пересылку, - показал он письмо Рагне.

- У вас пальцы посинели, - тихо сказала она.

- Пустяки, - Гертье поводил ладонью над пламенем спиртовки, как бы пробуя себя на роль Муция Сцеволы, но не почувствовал огня. «Плохо дело», - со снежным шорохом пришла тревожная мысль.

- Идите ко мне, - решившись, Рагна приподняла тюфяк, служивший ей одеялом, и край медвежьего плаща. - Слышите? забирайтесь в постель!

- Простите, Рагнхильд, но я с вами не лягу.

- Боже, что вы себе вообразили?!. Я вас ненавижу, да - но не хочу, чтобы вы умерли. Сами же сказали - не время для приличий. Перестаньте делать вид, что мы с вами расшаркиваемся в салоне. Полезайте сюда… я прощу вас! пожалуйста, Гертье! не заставляйте меня унижаться! Я сама себе противна за то, что говорю, - а тут еще вы со своей гордостью!..

- Жаль, нет меча, чтобы положить его между вами и мной, - пробормотал Гертье, устраиваясь в нагретом Рагной гнезде среди тюфяков и путаясь в полах ее пальто и рыхлом ворохе юбок.

- Обнимите меня, - сурово велела Рагна. - Покрепче. Так будет теплее. Накроемся с головами, чтоб ни отдушины не было.

- Как нелепо то, что с нами происходит, - во тьме губы Гертье были совсем близко. Рагна старалась держаться подальше от них; его дыхание ласкало ее лицо. - Вряд ли кто-нибудь сейчас сможет понять, каковы наши истинные отношения. Признаться, если б мы увиделись в салоне или в театральном фойе, я бы попробовал за вами приударить.

- А я бы отвергла ваши ухаживания.

- Из-за внешности?

- Да. Ваш род приметный. Вы отличаетесь тонкой красотой - и дамы, и мужчины.

- Не сочтите ответной любезностью, но вы не менее красивы. Барышня с огоньком… - голос Гертье зазвучал как-то сжато и принужденно.

- Что с вами? вам больно?

- Пальцы ломит, - нехотя признался Гертье. - Кажется, я все-таки их отморозил.

- Дайте мне ваши ладони, - властно потребовала Рагна. Трогая его пальцы, охваченные сильной болью, она что-то шептала, потом заговорила, и тон был невеселым: - Да, крепко вам досталось от родни. Через полдня-день станет ясно, чего ждать - омертвения или исцеления. Тут я бессильна. От холода, который они насылают, нет лекарства.