Враждебные воды

Как бы там ни было, такое неожиданное требование, в любом случае, не предвещало ничего хорошего.

Американцы подъехали к зданию Министерства иностранных дел, тридцатиэтажной громадине сталинской эпохи. Они нашли предназначенное для них место стоянки, отмеченное веревками. Въехав на бордюр, они оставили фары включенными как предупреждение милиции. Патрульная машина остановилась у обочины в начале улицы; двое сидевших в ней милиционеров предпочитали держаться на почтительном расстоянии.

Комз и Реми поднялись по каменным ступеням, показали охранникам на входе свои дипломатические пропуска, и их пропустили в темный холл. Здесь их встретила высокая красивая женщина и провела их на четырнадцатый этаж к заместителю министра иностранных дел Юрию Воронцову.

— Добрый день, — поздоровался Воронцов по-русски. На его столе лежал единственный лист бумаги. Воронцов надел очки в золотой оправе и взял его в руки.

«Начинается», — подумал Комз.

От Президента СССР и Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза Президенту Соединенных Штатов Америки. Уважаемый господин Президент. Генеральный секретарь сообщает Вам, что одна из наших подлодок с баллистическими ракетами на борту охвачена пожаром в районе Атлантики. Есть жертвы. Несмотря на то что подлодка продолжает терпеть бедствие в пятистах милях к востоку от Бермудских островов, опасности радиоактивного загрязнения, ядерного взрыва или самопроизвольного пуска ракет не существует. К месту аварии направляются советские суда.

Воронцов посмотрел поверх очков и увидел Комза, бешено строчащего в блокноте.

— Вот, Ричард, — сказал он, подавая ему страницу. — Вы можете взять оригинал.

Это были первые слова, сказанные им по-английски.

— Благодарю вас, — сказал Комз. — Я немедленно это отошлю.

— Именно так, — сказал Воронцов, объявив таким образом аудиенцию законченной.

Комз и Реми вышли из здания и направились к машине.

Пока их не было, гаишники успели перегородить проезд черному «Шевроле». Один из милиционеров высунулся из окна и показал на знак, запрещающий стоянку.

— Господа, я прошу убрать вашу машину, — вежливо сказал Комз по-русски. — Вы препятствуете проведению дипломатических мероприятий. — И, не слишком учтиво, добавил по-английски: — Прочь с дороги, болваны!

Постояв еще несколько секунд, патрульная машина лишь слегка сдвинулась с места, так что «Шевроле» мог едва проехать в образовавшийся проход. Комз хотел было протаранить их, но потом решил, что с сообщением, лежавшим у него в кармане, в эту субботу в мире и так было слишком много неприятностей.

Ситуационный центр при Белом доме

Президент Рейган прервал свой полет в Кемп-Дэвид и вернулся в Вашингтон ко времени ланча. Вертолет морской пехоты сел на лужайку, на которой его ждал заместитель помощника по национальной безопасности Джон Пойндекстер.

Капитан третьего ранга Бой видел из окна Ситуационного центра, как они быстро прошли по направлению к кабинету Пойндекстера, находившемуся в западном крыле. У Бона была пачка новых фотографий, сделанных с Р-ЗС, кружившего над поврежденной советской подлодкой. Той действительно приходилось несладко: дыра в ракетной палубе была настолько большой, что туда мог провалиться «Фольксваген», и из нее клубами выходил желто-оранжевый дым. Стабилизаторы на боевой рубке торчали перпендикулярно воде, говоря о том, что подлодка лишилась всех своих источников энергии. На другом фото был советский сухогруз, спешивший на помощь.

Бону было интересно, доложит ли Пойндекстер президенту о сумасбродной идее отбуксировать советскую подлодку в американский порт.

К столу Бона подошел помощник с листом бумаги в руках. Это была копия послания, врученного поверенному в делах Комзу в Москве, с оригиналом на русском языке и переводом на английский. Послание передал дежурный сотрудник Госдепартамента. Копии также были направлены в Пентагон. Как только Бон принялся за чтение, раздался телефонный звонок.

— Капитан третьего ранга Бон слушает.

— Говорит Пойндекстер. Президент желает выслушать доклад по ситуации с подлодкой. Вы готовы?

Бон пробежал глазами перевод сообщения и воскликнул:

— Вот это да!

— Что вы сказали, капитан?

— Прошу прощения, сэр. Да, я готов. У меня послание от Михаила Горбачева.

— Сообщение по горячей линии?

— Нет, сэр. Оно пришло из Госдепа.

— Мы сейчас будем.