Враждебные воды

Похоже, до них не доходило, что Горбачев — это только камень на вершине огромной уродливой пирамиды. И легче было сдвинуть один камень, чем всю пирамиду. Настолько легче, что не было смысла идти на резкое сокращение вооружений, располагая только словом Горбачева в качестве гарантии.

Уайнбергер откинулся в кожаном кресле. Президент Рейган — хороший человек, но он слишком охотно доверяет тем, кому доверять не следует. Ему очень хочется, чтобы его имя было вписано золотыми буквами в книгу истории. По мнению Уайнбергера, Рейган слишком стремился видеть в людях только хорошее. Во время встречи на высшем уровне русский партийный функционер старой закалки будет противостоять этому пожилому приятному джентльмену, любящему сглаживать острые углы и не вдаваться в детали. Горбачев проглотит его живьем.

Уайнбергер нажал на кнопку, и в дверях появился Роберт Симе, пресс-секретарь Пентагона.

— Соберите журналистов на пресс-конференцию, — сказал Уайнбергер, сворачивая листок с донесением и засовывая его в карман пиджака.

Подождав пять минут, он прошел в хвостовую часть самолета.

— Господа, я хочу поставить вас в известность о трагических событиях, происходящих в Атлантическом океане.

При слове «трагических» воцарилась мертвая тишина; журналисты во все глаза смотрели на министра обороны. Они знали кодовые сигналы и приготовились к очередной сенсации.

— Вчера вечером у наших берегов взорвалась советская подлодка. По предварительным данным, взлетела на воздух одна из ее ракет. Взрыв был очень мощный.

Репортеров прорвало.

— Есть ли пострадавшие?

— Была ли утечка радиации?

— Откуда вы знаете, что это была ракета?

— Не все сразу, господа, — сказал Уайнбергер. — Подробности стали известны от одного из наших кораблей, находившихся поблизости.

— От какого именно? — выкрикнул кто-то.

— От какого? — переспросил Уайнбергер. — От одной из наших подлодок. Больше я ничего не могу сказать, и вам это известно.

Этого было вполне достаточно.

— Она как-то замешана в этом?

— Операции по сопровождению всегда сопряжены с риском, — сказал Уайнбергер. Это было правдой. — Мы готовим наших командиров к активным наступательным действиям.

— Вы хотите сказать, что произошло столкновение, господин министр?

Теперь Уайнбергер знал, что они у него на крючке. Этого было достаточно.

— Наша подлодка услышала взрыв и доложила об этом. Мы считаем вполне допустимым сопровождать их, когда они слишком близко подходят к нашим берегам. Но я действительно не могу рассказать об этом подробнее. Вы же знаете, как к этому относятся подводники, — сказал Уайнбергер с непроницаемым лицом. Это тоже было правдой. — В общем, похоже на второй Чернобыль. Буду держать вас в курсе, если узнаю еще что-нибудь.

Репортеры бросились к своим телефонам. Кэп Уайнбергер не был лично заинтересован в дальнейшем раздувании «холодной войны», хотя и понимал, что его поступок могут расценить именно так. Просто он считал глупым отдавать свой зонтик сладкоречивому коммунисту, обещавшему, что дождя не будет.

Теплоход «Красногвардейск», 4 октября, 12.45

Светило солнце — яркое, тропическое, совсем не похожее на бледный диск в северном небе России.

Старпом Владимиров стоял на верхней палубе с биноклем в руках, в комбинезоне, расстегнутом до пояса. Красильников встал рядом, ощущая на спине непривычно жаркие солнечные лучи.

— Да, хреновый у нас выдался поход, — сказал старший механик. Воздух здесь был чист, судно держалось достаточно далеко от лодки и к тому же с подветренной стороны. — Надеюсь, что ветер не накроет мостик лодки окислителем, иначе командиру несдобровать.

— У него наготове несколько противогазов, а сейчас взгляни туда. — Владимиров передал бинокль Красильникову, показав рукой направление. Петрович взял бинокль и посмотрел на восток. Поначалу очертания расплывались, но он сумел отфокусировать изображение.

В полумиле от них над поверхностью моря едва возвышалась серая в разводах труба. Она то появлялась, то исчезала, когда волны накрывали ее.

— Перископ, что ли?

— Не просто перископ. Думаю, эта паскуда и протаранила нас.

Красильников повернулся и посмотрел на дрейфующую лодку и зияющую дыру в том месте, где прежде была крышка шестой шахты. Вдоль корпуса подлодки тянулись глубокие свежие борозды, отливающие серебром. Это мог быть след от сорванной крышки, а могло быть и что-нибудь другое. Красильников еще раз посмотрел на перископ и перевел бинокль на север.

Быстро увеличиваясь в размерах, к ним приближался низколетящий самолет.

— Может это наш? Пора бы и помочь нам…

Серый четырехмоторный самолет промчался над ними, едва не задев мачты. Офицеры сразу определили: американский противолодочный Р-ЗС «Орион» — их постоянный и хорошо известный противник.

— Странно, почему на нем нет опознавательных знаков и бортового номера?

— Действительно странно… Интересно, что они затевают?

— Может, хотят добить нас, чтобы не мучались? — усмехнулся стармех.

— Хрен их знает, с них станется. А пока готовь аварийную партию для перехода на лодку. Командир ждет нас.