Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

Не прерывая службы, Сергий мельком взглянул в сторону клироса. Некоторые братья с тревогой и недоумением поглядывали на Стефана и Сергия. Увидев на лице своего игумена спокойствие и молитвенную сосредоточенность, они успокоились.

После вечерни Сергий, как обычно, последним вышел из церкви. Во дворе никого не было, все иноки собрались в трапезной. Он зашёл в свою келью, взял посох и покинул обитель, тихо прикрыв за собой калитку. Инок-привратник, выглянувший из своей кельи, перекрестился.

Сергий всегда почитал старшего брата как учителя и наставника. Но на этот раз Стефан открыто выступил против новых порядков, одобренных Вселенским Патриархом и митрополитом Алексием. Предоставив недовольных суду их совести, Сергий ушёл из обители и теперь энергично, на пределе своих сил шагал по лесной дороге, стараясь тяжким трудом погасить обиду, вызванную поведением Стефана. Так он шёл, пока на землю не опустились сумерки.

Перед тем как совсем стемнело, Сергий, наконец, остановился. Осмотревшись вокруг, наломал веток и, постелив их под раскидистым дубом, сел на них, опершись спиной о ствол могучего дерева. Некоторое время сидел неподвижно. В голове путались разные мысли, мучили сомнения, он не мог оценить свой поступок и принять правильное решение. Тепло, исходившее от столетнего дуба, и тишина леса, как в далеком детстве, постепенно успокаивали его. Мысли прояснялись, становились всё чётче и выстраивались в определённый порядок, не хватало только их обобщения и выводов. И Сергий, как всегда, обратился за помощью к Богу:

— Господи всемилостивый, прости меня грешного и помоги мне в столь трудный час. — Сергий перекрестился. — Господи, ведаешь Ты, что игуменство никогда меня не привлекало, и тем менее я хотел управлять теми, кто не желает моего управления, и среди них не один Стефан. Я грешный воспользовался случаем сложить с себя это тяжкое бремя, предоставив своевольных суду их совести. — Помолчав и подумав, Сергий продолжил: — Почему же я не вразумил брата своего по долгу игумена? Как за одного человека оставил я всю братию и служение, в которое был поставлен священною властью? — Сергий задумался. — Обличение Стефана показалось бы препирательством за начальство и вид личной распри между игуменом и старшим по нём, тоже имевшим игуменский сан, и притом родным братом. — Сергий опять задумался. — Если бы я применил власть, я бы опорочил саму идею божественного служения Богу и ближнему. Применение власти против родного брата неминуемо привело бы к разжиганию страстей, что было бы с восторгом встречено врагами единства Руси и дьяволом. Прости меня, Господи! — Сергий перекрестился. — К великой радости лукавого врага рода человеческого разжигание страстей положило бы конец духовному самосовершенствованию многих братьев. — Он снова погрузился в свои думы… — Остаться и молча смириться с узурпацией власти означало бы содействовать злу. Так поступить я тоже не мог. Сие было бы недостойным примером для прочих братьев обители… Взять с собой своих сторонников тоже нельзя, неверно влиять на чью-то свободу выбора.

Сергий задавал себе вопросы, после напряжённого раздумья сам отвечал на них. После длительных молитвенных размышлений он, решив, что Господь, всегда направлявший его, и здесь руководил его действиями, подвёл итог:

— Что ж, у меня не было иного достойного выхода из создавшегося положения. Господи, вразуми меня грешного, направь на путь истинный.

Помолившись, Сергий устроился поудобнее и закрыл глаза. Сон постепенно одолевал его.

Перед рассветом, когда небо уже светлело, но солнце ещё не встало, Сергий пробудился. Поднялся, прочитал молитву, перекрестился, взял посох и пошёл дальше. Вскоре дорога вывела его к небольшому ручью. Солнце взошло над вершинами деревьев, в кустах и на ветках щебетали птицы. Природа проснулась. Раздевшись до пояса, освежился прохладной водой и этим окончательно восстановил свои силы, к нему вернулся душевный покой.

Очарованный красотой окружающей природы, он произнёс с восторгом:

— Господи, как прекрасен мир, Тобой созданный. Поистине, могущество Твоё беспредельно. Господи, спаси и помилуй нас грешных!

Сергий перекрестился и пошёл дальше вдоль ручья навстречу восходящему солнцу.

Обитель на Махре

В конце дня, преодолев чуть более тридцати вёрст, Сергий вышел на берег небольшой речки Махры, где в сосновом бору, обнесённый невысоким частоколом, стоял тихий монастырь-церковь, дюжина келий, гостевой дом с кельями и трапезной. С настоятелем монастыря, кстати который был тёзкой старшего брата, Сергия связывали давние добросердечные отношения.

На стук Сергия калитку открыл инок, после взаимных поклонов он сообщил, что игумен в церкви. В это время, видимо восприняв душой приближение своего давнего духовного друга и собеседника, из церкви вышел пятидесятилетний, но уже седой игумен Стефан. Увидев гостя, он не удивился и несказанно тому обрадовался.

— Сын мой, ударь в било, — сказал он стоявшему рядом иноку, — к нам пришёл сам игумен Сергий.

Трижды ударили в било, стали подходить иноки.