Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

— Прошлым летом в Москве был князь Суздальский Дмитрий Константинович. Как человек весьма благоразумный, он хорошо понимает, что для сохранения народа русского необходимо объединиться разрозненным княжествам под единым началом. Внимая пророческому слову святителя Петра относительно будущего величия Москвы, князь навсегда стал верным другом князя Московского. Дочь Дмитрия Константиновича, благочестивая княжна Евдокия и наш князь Дмитрий Иванович встретились в Москве и приглянулись друг другу. Было решено обвенчать их в будущем году, когда князю нашему исполнится шестнадцать лет. Сие ещё более укрепит союз Москвы и Суздаля.

— Дай Бог им всем здоровья.

— Бог даст, — молвил Алексий и продолжил: — Так вот, брат Суздальского князя Борис Константинович самовольно захватил у старшего брата Нижний Новгород, стал там править и не желает признавать власти Москвы. На Руси и так много раздоров между князьями, а теперь вот Борис решил поделить княжество на два мелких, — Алексий замолчал.

— Ведомо мне, владыка, ты посылал людей к князю Борису. Что ж они не увещевали его? — спросил Сергий.

— Посылал я прошлой осенью архимандритов Павла и Германа, чтоб они убедили князя Бориса прибыть в Москву на суд со своим старшим братом, однако их беседы не дали желаемого результата. Тогда архимандриты затворили все храмы в Нижнем. На князя и сия мера не подействовала.

Посвятивший всю жизнь свою спасению душ людских во славу Господа Бога, Сергий не мог представить себе, что кто-либо вообще, и тем более кто-то из духовных лиц может запретить человеку войти в дом Божий для молитвы. Он нахмурился и тихо, но твёрдо произнёс:

— Кто может запретить людям общаться с Богом в Его доме? Негоже применять насильственные меры и наказывать ни в чём не повинных верующих. Мера сия обратит гнев народа не на князя, а на совершивших деяние то.

— Вижу ошибку сию, — смутился Алексий. — Как ты сказываешь, так и содеялось. Недолго были храмы закрыты. Видя недовольство людей, отворили их на второй день после отъезда посланников.

— И что теперь?

— Теперь Суздальский князь готовит свои полки и собирается ехать просить нашего князя помочь ему полками московскими. Князь Дмитрий Иванович ещё молод, трудно ему принимать столь важные решения, потому мне на Москве скоро быть надо.

— Отче, нельзя допустить братоубийственной сечи, — забеспокоился Сергий, с трудом сдерживая сильное волнение, которое мешало ему думать.

— Посему, брат мой, я и пришёл к тебе. Хочу просить тебя попытаться убедить князя Бориса возвратить Нижний Новгород брату своему, не доводя дело до кровопролития.

Многие душевные страсти и бури приходилось укрощать Сергию за время добровольного мучительного одиночества в пустыни. Вот и теперь он привычно скоро сумел взять себя в руки. Оба мудрых собеседника понимали, сколь опасная ситуация сложилась для возрождающейся единодержавной власти на Руси. Медлить было нельзя. Раздоры князей могли всколыхнуть пожар братоубийственной войны, чего уже долго ждали алчные западные соседи.

— Выполню я, владыка, послушание сие, завтра и отправлюсь, — твёрдо ответил Сергий.

— Один пойдёшь?

— Нет, два инока пойдут со мной.

— Предупредить я должен: ждёт вас большая опасность. Во многих городах и весях на пути вашем мор идёт великий и страшный.

— Бог милостив, отче святый, да поможет Он нам в благом деле.

— Храни вас Господь. Пойдём в церковь, помолимся за успех предприятия.

На следующий день после отъезда митрополита игумен Сергий в сопровождении молодых иноков Феофана и Георгия отправился пешком в Нижний Новгород.

Преодолев все опасности многотрудного пути, в жаркий солнечный день игумен Сергий и его спутники подошли к Нижнему Новгороду. Город со всех сторон был обнесён высоким земляным валом с дубовым частоколом наверху. У открытых ворот стояли грозные стражники в кольчугах:

— Куда идёте, люди Божии? — окликнул путников один из них.

— На богомолье, в Печерский монастырь, — ответил Георгий.

— Туда вам, — стражник махнул рукой, указывая направление.

— Спаси тебя Бог, — ответил ему Сергий.

Миновав ворота, путники пошли меж невысоких деревянных домишек, за которыми виднелись купола большого белокаменного храма, стоявшего на городской площади, обогнули его и вскоре подошли к монастырской ограде.

Обитель была небольшая, со старой деревянной церквушкой посередине, вокруг которой теснились кельи. Недалеко от ворот находилась трапезная, рядом, под навесом, стол, за которым сидел и читал инок.

Георгий окликнул его:

— Где бы повидать игумена вашего?

— Он сейчас в келье, идите за мной, — ответил инок и пошёл их проводить.

На стук вышел пятидесятилетний монах небольшого роста, с сединой в волосах. Игумен был крайне удивлён, увидев гостя:

— Брат Сергий, ты?

— Я, брат Дионисий. — Они обнялись. — А это иноки из нашей обители Георгий и Феофан.

Иноки поклонились игумену, он ответил им поклоном.

— Я счастлив видеть вас в нашем монастыре. Путь, чай, нелёгким был?

— Всяко бывало, но, слава Богу, всё позади.

Сергий взглянул на солнце и добавил: