Вредность не порок

– И тут Вадька вдруг ляпнул, мол, училки вон Вовкины есть, молодые и красивые. Про вас сказал… Ну, вот так, всю ночь сидели, пили, а этот все порывался по бабам.., то есть хотел к вам в гости… А на другой день сели за стол и стали про кого-то разговаривать, кто одному мужику ихнему руку прокусил…

Я заморгала и съежилась.

– Ну и что дальше?

– А Вадька говорит: "Это и были Вовкины училки.

Одна вот тут, за забором живет".

Он замолчал, я молчала тоже. Причина, побудившая пацана написать записки, теперь понятна, и я была ему за это весьма благодарна.

– Знаешь, Володя, может быть, тебе действительно лучше в город уехать?

Мальчишка кивнул:

– Да я теперь сам хочу. Вадька меня днем из дома не выпускает. Говорит: "Меньше знаешь – крепче спишь…

Сам остался, вот и не ной!" А на фига мне в доме сидеть?

Решил завтра с первым автобусом.

– Володя, а сколько у вас гостей?

Володька задумался, потом затряс головой:

– Человек десять. Точно не знаю, Вадька выходить не разрешал, я только ночью, в окно лазил.

– Ясно, – протянула я, однако на самом деле все было как раз наоборот. И на всякий случай поинтересовалась:

– А что они у вас делают-то?

– Знаете, Анастасия Игоревна, по-моему, они чего-то ждут!

Это прозвучало весьма неожиданно, я покосилась на Володю:

– Ждут? Это интересно…

Поговорив еще немного, я выяснила, что возвращаться сейчас домой Вовка не собирался, решив переночевать в соседском саду. В целом его план я одобрила, однако позволить ребенку спать на земле не могла, ближе к вечеру поднялся ветер, поэтому я решительно загнала ее через окно в свою комнату, строго приказав не шуметь и ложиться спать.

– А вы? – Он высунул удивленную физиономию из окошка, я сердито цыкнула и сказала:

– А у меня дела! Спи давай! Быстро!

* * *

Палить всю ночь на улицах фонари, вероятно, считалось у горелкинской администрации непозволительным излишеством, поэтому ко времени полного сонного затишья большая часть фонарей переставала освещать дорогу припозднившимся жителям. Однако сейчас подобная светомаскировка была мне на руку. В потемках все же спокойнее, не видишь ты, но зато не видят и тебя.

Размышляя подобным образом, я торопливо пробиралась вдоль темных заборов. Совершенно некстати на улице здорово похолодало. Поеживаясь на свежем ветерке, я ругала себя за легкомыслие: из-за всей этой суеты я не додумалась одеться потеплее, ветровка, к примеру, мне сейчас совсем бы не помешала. К тому же я забыла о комарах, которые, почуяв меня, явно воспрянули духом и решили не упускать подвернувшегося шанса на поздний ужин. Так мы и неслись стремглав по спящим Горелкам: я и комары. Оказавшись возле Иркиного забора, я тихо позвала:

– Ирка!

В ту же секунду от темных кустов отлепилась неясная фигура:

– Не ори… Иди сюда…

Подруга сурово хмурилась, скорее всего, сердилась за задержку.

– Где ты болталась? – язвительно осведомилась она. – Уснула, что ли? И ты что, на пляж собралась? В одной футболке тебя комары сожрут. Ну ладно, – смягчилась наконец Ирка, не умевшая, по правде говоря, долго сердиться, – я тебе кофту дам…

– Спасибочки… – отозвалась я. – Я тебе тоже удружу, объясню, как буйную головушку на плечах оставить…

Я вкратце поведала о самых последних событиях, о Володе Савченко и о сверкающих Иркиных очках. Сообщение об очках совершенно ошеломило подругу.

– Ну надо же! – растерянно прошептала она. – А кто-нибудь еще, как ты думаешь, заметил?

Я пожала плечами. Мы немного помолчали, размышляя, и мне уже стало казаться, что сейчас Ирка предложит отменить плановое подглядывание, но она заявила:

– Что ж, придется без очков! Правда, без них я не очень хорошо вижу вдаль…

Я засмеялась, прикрыв рот ладонью. Женское любопытство действительно иной раз не знает границ.

Подстелив под себя телогрейки, мы заняли позицию возле забора. Ирка очки оставила в доме и вообще вела себя очень осторожно. За забором стояла полнейшая тишина, никого не было видно, свет в доме не горел, что в принципе не особенно удивительно по причине позднего часа. Но машины, три джипа и четыре легковые иномарки, присутствовали, темной громадой перегораживая большую часть двора. Минут через двадцать наш интерес к соседнему участку начал уменьшаться, я стала украдкой зевать и подумывать: не накинуть ли на себя телогрейку, на которой сижу? Этот процесс прервала увесистая дождевая капля, с глухим чпоканьем упавшая мне на голову. Я в удивлении посмотрела вверх, через несколько секунд над нашими головами сверкнула молния, почти сразу же отозвавшаяся громовым раскатом.

Мы вздрогнули и переглянулись.

– Ирка, – сказала я, – тебе не кажется…

– Кажется, – ответила она, – бежим!

Мы подхватились с места и, опережая налетевший порыв ветра, рванули к веранде. Едва мы успели захлопнуть за собой дверь, как по стеклам застучал дождь.

– Ну и лето, – буркнула подруга, – то жара, то холод!

– Ирка, – опомнилась я, – телогрейки-то мы не взяли!

Она досадливо крякнула, хлопнув рукой по боку. Покосившись на залитое дождем стекло, махнула рукой.