Вредность не порок

Не веря до конца в происходящее, я вышла со двора и направилась в сторону ближайшей автобусной остановки. По дороге, не теряя надежды увидеть знакомую «девятку», я вертела во все стороны головой, но улица была абсолютно пуста, и только страстно купающиеся в теплой белой пыли воробьи вносили в уличный пейзаж некоторое оживление. Прочитав расписание и поняв, что ближайший автобус будет только через полчаса, я собралась обидеться на Стаса и уже прикидывала, в чем именно это будет выражаться, как вдруг возле меня затормозила «Ауди», выглядевшая среди обшарпанных двухэтажных домишек старой улицы довольно экзотично.

Я с интересом разглядывала машину, когда водительское стекло плавно скользнуло вниз и обладатель золотого «Ролекса» и внушительной печатки на безымянном пальце поинтересовался:

– Анастасия, если не ошибаюсь?

Я склонила голову набок и увидела сидящего за рулем мужчину лет сорока, полноватого и лысоватого. Отвечать я не торопилась, размышляя, кто же это может быть и откуда он меня знает. Я его, к примеру, в первый раз вижу.

– Вы меня не узнаете?

Ясное дело, не узнаю…

– Мы были вместе с вами на пляже в Горелках…

Это было чистое вранье, после этих слов я начала потихоньку пятиться назад, досадуя на то, что улица словно вымерла. По мере моего отдаления от машины стало видно, что рядом с водителем сидит пассажир, в котором я, холодея, признала укушенного мною седого Сему. До школы отсюда было метров триста, не меньше, «Ауди» проедет это расстояние гораздо быстрее, чем пробегу я, у нее четыре колеса, а у меня всего лишь пара ног. Которые к тому же сейчас здорово ослабли.

«Ну Стас, – разозлилась я, – нашел время гонор показывать!»

Дальнейшие события заставили меня подобраться для решительного и, весьма возможно, последнего пробега в жизни, потому что Сема вдруг активизировался и вылез наружу. Он развернулся, положил руки на крышу машины и весьма неприятно улыбнулся. Правая рука у него была перебинтована, думаю, именно это он мне и демонстрировал.

– Имейте в виду… – сурово начала я и в то же самое мгновение боковым зрением увидела целую толпу женщин, вышедших из ворот школы. Во рту моментально пересохло, но я была счастлива: это были мои коллеги и направлялись они в нашу сторону.

– Пока! – едва слышно процедил Сема и, не спеша, вернулся на свое место.

Махнув мне ручкой, словно лучшей знакомой, лысый закрыл окно, и машина неторопливо скрылась за поворотом. Я все еще судорожно сглатывала слюну, когда ко мне подошли мои ничего не подозревающие спасительницы.

Я, оправившись от испуга, прикидывала: а что могло бы быть? Надавал бы мне по шее? Ну уж не убил бы, наверное… А вдруг бы укусил? Эта мысль меня здорово развеселила, и в автобус я садилась в самом прекрасном расположении духа. К тому же в нем я нос к носу столкнулась с возвращающейся домой бабкой Степанидой. Мы, обе обрадовались, потому что хоть и недолго, но вместе ехать все-таки веселей.

Забрав у бабки тяжелую сумку, я вылезла из автобуса и, развив, помимо воли, прямо-таки спринтерскую скорость, рванула к дому, оставив Степаниду далеко позади себя. Возле закрытой калитки я обнаружила Ирку, вышагивающую в большом нетерпении три шага влево, потом три вправо. Меня даже поразило усердие, с каким подруга выполняла это нехитрое упражнение, и, подойдя поближе, я сказала:

– Слушай, прямо «Лебединое озеро», не меньше!

Ирка вскинула голову и всплеснула руками:

– Ой, я тебя жду!

Это я поняла и без нее и, поскольку сейчас она мне мешала побыстрее разыскать Стаса, поинтересовалась:

– У тебя что-то срочное?

Вытаращив глаза, Ирка закивала с таким жаром, что у меня задрожали руки и ноги и бабкину сумку пришлось поставить на землю.

– Так, только спокойно… Что случилось?

– Стаська… Телогрейки пропали… – Она отпрянула, следя за моей реакцией. – Те, на которых мы у забора сидели… Понимаешь, что это значит?

– Понимаю, – ответила я, прикладывая массу усилий, чтобы не обозвать ее, – это значит, что я утром повесила их под навес, чтобы они просохли!

– Под навес? – ошарашенно переспросила она. – Ты?

– Я. У тебя все новости?

– Выходит, что все…

– Тогда пошли…

Я подхватила сумку и ринулась к дому В мгновение взлетев по лестнице, я прошла горницу и ткнулась в дверь к Стасу. Дверь оказалась заперта.

– Стас, – зашипела я, – ты здесь?

Какое-то время стояла тишина, потом заспанный голос отозвался:

– Кто там?

– Я там! – заорала я. – А ты тут?

Я услышала, как Стас прошлепал босыми ногами до двери.

– Ты чего? – Он недоуменно моргал на меня, почесывая затылок и сонно щурясь. – Чего орешь, спрашиваю?

Увидев его, я умолкла. Я от него старалась избавиться?

Старалась. Он меня оставил в покое? Оставил. Чего я, собственно, от него хочу? Ну испугали меня эти двое в машине, ну и что? Если я сейчас расскажу о них Стасу он возьмет меня в охапку и отвезет в Москву, и тогда я не увижу Ефима.

– Так чего? – повторил он, а я пожала плечами и ответила:

– Ничего, просто так!

Он хмыкнул и убрался обратно в свою комнату а доковылявшая тем временем до дома бабка с порога задала вопрос:

– Что ж ты сумку не разобрала?