Вредность не порок

Ямы в дальней комнате тоже не было, ни в правой, ни в левой, и совсем не было похоже, что здесь вчера копали.

Так, я знаю, что делать!

– Надька! – крикнула я. – Иди сюда! Когда эти двое катили тележку, она наехала на камень. На довольно большой камень. И он должен лежать на дороге, на прямой между этим коттеджем и семнадцатым домом. Это первое. Второе – здесь должна валяться моя зубная щетка. В пакетике. Я ее выронила, пока ползала. И точно здесь, потому что она меня колола, когда я на корточках была. А в саду ее уже не было. Ясно?

– Ясно. Давай искать.

Мы тут же направились на улицу, где минут двадцать ходили по кругу, опустив головы. Пройдя раз десять до дома Савченко и обратно, я остановилась.

– Сроду не видала таких улиц. Хоть бы для приличия какой камешек бросили или бумажку. А то просто смотреть противно.

Надежда ободряюще хлопнула меня по плечу:

– Да ладно, погоди расстраиваться. Ну пнул кто-нибудь этот камень в сторону… Щетка – гораздо более убедительная улика. Стопроцентная. А камень к делу не пришьешь. Пошли!

Чтобы обшарить дом и сад, мы потратили минут сорок, заглянув во все щелки и отодвинув все, что отодвигалось.

– Глупость какая! – меня брала непонятная досада на то, что я не могу найти даже малейших следов своего здесь пребывания. Я же не лунатик, и это был не сон, валяются же на полу под подоконником мои перепачканные джинсы и свитер!

Так я и мучилась до тех самых пор, пока Надежда не замерла на пару минут, а потом вдруг выдала:

– Стаська, а может, ты всего-навсего коттеджи в темноте спутала?

Господи, ну почему это мне самой в голову не пришло? Их тут на улице штук десять еще строит, чего я в этот уперлась? Но тогда получается, что я следила не за семнадцатым домом?.. А за каким же? Я вытерла пот со лба.

– Может, проверим? – робко спросила Надька, я кивнула. Чего уж теперь!

Через полчаса мне пришлось признать, что вероятность ошибки все же существует. Это могло произойти в том случае, если я изначально ошиблась домом. Тогда подходил соседний коттедж и коттедж через участок.

В обоих случаях стены серого кирпича и веранды предполагаются. Вскоре Надька меня окликнула:

– Глянь, тут вроде яма…

В третьем коттедже в дальней комнате и впрямь оказалась яма. Она была ровной и аккуратной, но мне не подходила по одной довольно веской причине: она явно пустовала. А вдруг они не успели зарыть второй труп, может, их спугнули? Я же так и не узнала, что там трещало в кустах. А если они сбежали, то вряд ли прихватили с собой первого, того, что должен лежать в проходе возле кухни. Однако, излазив всю землю вдоль и поперек, мы не нашли ровным счетом ничего. Надька стала косить на меня с большим сомнением, но пока молчала, я отряхнула ладони и махнула рукой:

– Черт с ними! Значит, я сумасшедшая.

Подруга здорово обрадовалась такому повороту событий, она заскакала вокруг меня козлом и принялась тараторить, словно заведенная. Сворачивая на улицу Ломоносова, я оглянулась, но ничего не изменилось, недостроенные дома все так же глядели пустыми оконными проемами, возле стен высились кучи кирпича и горы глины. Я плюнула и догнала Надьку.

Согнувшись над раковиной и не глядя друг на друга, мы с Надькой сердито сопели, старательно терли перемазанные глиной руки и выслушивали гневную обвинительную речь старшего Надькиного брата. Его обычно веселая жена Светлана суетилась, торопливо собирая на стол и изредка бросая в нашу сторону печальные взгляды. Надькин расчет на то, что мое присутствие хоть как-то сдержит Виктора, полностью провалился, единственное, на что я смогла повлиять, так это на то, что Витька заменил местоимение «ты» на «вы».

Как выяснилось, в наше отсутствие в доме побывал следователь, который расспрашивал о последних знакомствах Надежды, о том, где, когда и с кем она бывала в последнее время, намекая, как я догадывалась, на наших новых знакомых. Местная торелкинская служба оповещения, как всегда, работала исправно, и о наших знакомствах милиции, вероятно, уже известно во всех подробностях. У бабки Степаниды наверняка тоже уже побывали, и теперь она проклинает тот день и час, когда пустила к себе такую недостойную жиличку.

Витька тем временем разошелся не на шутку, и, если бы мы не были такими голодными, кусок в горло у нас бы точно не полез. Но мы с Надькой жалобно моргали и слушали, не забывая уписывать с тарелок за обе щеки.

Глядя на нас, Света едва не прослезилась и пошла за добавкой. Брата же подобная прожорливость явно раздражала, пробежавшись пару раз взад и вперед по кухне, он ядовитым голосом поинтересовался, не поднести ли нам по стопочке, насколько ему известно, с этим никаких проблем у нас нет. Когда я вежливо согласилась на предложение, Витька взвился, потеряв дар речи, перепугавшаяся Надежда скороговоркой выпалила, что нас срочно просил зайти участковый, мы дружно подхватились из-за стола и вылетели во двор. Вслед нам раздалось почти классическое:

– В город! К матери! Сегодня же! Не хватало мне позора на седую голову!