Вредность не порок

В его глазах мелькнуло нечто вроде удивления, но Бешеный мгновенно отвел взгляд.

– Заткнись…

– А Юрку?

– Заткнись, по-хорошему прошу…

Я заткнулась секунд на тридцать, потом осторожно выдохнула и словно нырнула головой в прорубь:

– Я знаю, где Юрка…

– Что-о? – Я поняла, что, если ошиблась, широкая, глубокая и сырая яма мне обеспечена.

– Я знаю, почему Простырь был на Иркином крыльце…

Шрам на Колином лице стал какого-то неописуемого оттенка и увеличился минимум вдвое. Чтобы не умереть от страха сразу, я опустила голову и смотрела только на свои руки.

– Я знаю, почему Седой остался в городе…

Это я пропищала на последнем издыхании. Если Бешеный сейчас снова впадет в буйство, боюсь, меня придется щеткой счищать со стенок. И чтобы не дать ему самостоятельно дойти до точки кипения, я поднялась, сама удивляясь невесть откуда взявшемуся спокойствию:

– У нас мало времени…

Ткнув в землю пальцем, Бешеный скомандовал:

– Стой здесь! Сделаешь хоть шаг – придушу…

Я покорно замерла перед дверями гаража, не собираясь вступать в споры: я же еще не сошла с ума, бегать по ночному лесу в наручниках! Бешеный потянул створки, я мельком глянула внутрь и успокоилась. Черный «СААБ» покоился на месте, я опасалась, что на нем уехал Ефим, а без транспорта наша затея много не стоит, на своих двоих далеко не уйдешь. Бешеный открыл одну створку, начал открывать вторую, но тут ему на пути попалась я, намертво окопавшаяся на указанной точке. Он сверкнул глазами, но я не среагировала, смерть посредством удушения в мои ближайшие планы не входила.

– Отвали, – недовольно буркнул Коля и снова выразительно посмотрел на меня.

– На сколько шагов? – уточнила я во избежание всяческих недоразумений. Нервы сейчас у всех на взводе, зачем рисковать?

– Убью, – ласково пропел молодой человек.

Я кивнула:

– Договорились!

Я подвинулась, Коля шагнул вроде в гараж, остановился и с сомнением оглянулся. Я изо всех сил старалась придать лицу выражение полнейшей покорности и спросила:

– Ты все взял?

– Все. А теперь помолчи хоть пять минут!

Молчала я гораздо дольше, я молчала всю дорогу, и вовсе не оттого, что обиделась на столь оскорбительное для любой женщины замечание. С замирающим сердцем я вглядывалась в темноту, больше всего опасаясь встретить возвращающегося Ефима. Когда наконец впереди показались огни окошек горелкинских домов, меня вдруг охватило странное чувство. «Анастасия, минут через тридцать ты точно узнаешь, отшибут тебе башку или на месте оставят…»

Мы подкатили все к той же заброшенной конюшне, Коля загнал машину внутрь, вытащил лопату и обернулся ко мне:

– Слушай, я для твоей же пользы хочу повторить.., ну, ты понимаешь…

– Понимаю… Если я вздумаю валять дурака, подпрыгну или чихну не вовремя…

– Молодец, девка! Правильно Ефим сказал, что ты далеко не дура…

Столь высокая оценка моих умственных способностей со стороны любимого не могла не растрогать, хотя было бы приятнее, если бы слово «далеко» он опустил вовсе.

– Только помни, – не унимался Бешеный, по всей видимости, здорово сомневаясь, правильно ли сделал, поверив мне, – если ты все это выдумала, чтобы…

– Да ладно тебе зудеть! – не вытерпела я в конце концов. – Что ты как беременный: если то, если это?

Бешеный щелкнул зубами и умолк.

Провожаемые ленивым брехом дремлющих собак, мы огородами добрались до улицы 50-летия Октября.

– Нам надо к семнадцатому дому…

– Зачем еще?

– Чтобы не ошибиться…

– Ну если ты мне мозги паришь…

– А они у тебя есть? – разозлилась я окончательно. – Если ты мне не веришь, то какого черта сюда поперся?

Или ты так боишься, что все окажется правдой? Что тогда будешь делать, а?

– Убью… – прошипел Бешеный сквозь зубы.

«Надеюсь, это относится не ко мне», – подбодрила я себя и посмотрела на табличку. Семнадцать. Повернулась лицом к строящимся коттеджам и покачала головой. Вот же он, точно, чего мы с Надькой кругами час ходили? Вот так, по прямой… Вот и он, каменюка проклятый, лежит себе на том же месте, где на него тележка наехала… Как мы его не разглядели, ведь чуть не по нему ходили… Я бросилась вперед, как собака по следу, Бешеный только квакнул и припустил за мной. Влетев в проем двери, я остановилась. Сюда… Нет, сюда… Но здесь этот проклятый цемент…

– Ну где?

– Здесь.

– Больная, что ли? Здесь бетонный пол… – Бешеный достал фонарик и огляделся. Я ползала по полу на карачках, представляя, что сейчас творится в голове у моего спутника. – Ты точно чокнутая… То Седому руку прокусила, то изумруды ищет, то одуванчики жрет… А я тоже дурак, что тебя послушал… Ефим от смеха сдохнет. И в морду мне даст за то, что тебе поверил… – Тут Коля помрачнел, но ненадолго. – И правильно сделает, я бы ему тоже дал.

– Значит, что Юрка с Иркой и с деньгами слинял, ты поверил?

– Не поверил… Но Жук, он.., до баб он и правда большой охотник… А подружка твоя ему шибко приглянулась. Прямо оторваться не мог, как дурак, ей-богу! С бабой он уехать мог, но деньги не брал… У Седого бабки, больше не у кого… А ты откуда про деньги знаешь? – вдруг спохватился он и даже сел рядом на корточки. – Чего это ты у нас такая умная стала?

– Ефим рассказал.

– Когда это?