Вредность - не порок

Наевшись, я откинулась на спинку стула и прислушалась к беседе. Хозяин пространно рассуждал о прошлогоднем урожае, темности местных жителей и наглости разбойников, которые в последнее время совсем стыд потеряли и бессовестно промышляют у самого Моренска. Алекс, Дармир и эльф изредка поддакивали. Люба со старостихой обменивались секретами приготовления сырного пирога, Лап и Линка тихо дремали, а Габриэль сидел с таким лицом, словно собирался кого-то придушить с особой жестокостью.

Я не вытерпела, дернула его за рукав и шепотом спросила:

— Как ты это делаешь?

— Что именно? — не понял ангел.

— Чтобы они вот так на тебя смотрели, — пояснила я.

Его ложка звонко ударилась о тарелку.

— Слушай, я что, похож на психа?

— Ты правда хочешь, чтобы я ответила? — хитро прищурилась я.

Ангел раздосадованно махнул рукой.

— Дуры вы, бабы, — глубокомысленно сообщил он.

— Сам дурак, — привычно отозвалась я.

Ну вот как, скажите, с ним можно нормально общаться?

Нашу перебранку прервал стук в дверь. Хозяин проворчал что-то вроде: «Кого это еще на ночь глядя принесло?» и пошел отворять.

Поздним гостем оказался мужичонка довольно потрепанного вида со стопкой пергаментных листов в руках. Он молча всучил их старосте, поклонился и удалился.

— Ну вот, — проворчал гостеприимный хозяин, шелестя листочками, — опять дома от крыс заговаривать, зелье от кашля варить…

— Ты же вроде как староста здесь, а не маг? — перебил его Алекс.

— Да я совмещаю, — признался тот, возвращаясь на свое место за столом.

«И, судя по дому, весьма успешно», — подумалось мне.

Утром я узнала, что староста, которого, как выяснилось, зовут Бер, уговорил Алекса задержаться на денек в Больших Топях. Оставалось лишь догадываться, почему властелин согласился. То ли ему, как тогда в Старинске, понадобилось время подумать, то ли он просто пожалел уставших за прошедшие три дня пути детей (детей — это потому что я тоже пока еще дитя). Но скорее всего и то, и другое.

На завтрак у нас оказался пресловутый сырный пирог. А если быть точной — два пирога: один пекла Люба, другой — хозяйка. Всем остальным незаинтересованным голодным лицам предлагалось определить, который из пирогов вкуснее. Мнения, конечно, разделились, разгорелся жаркий спор, посреди которого я и удрала, прихватив по горячему куску с каждого блюда.

Пойду, что ли, прогуляюсь.

Через полчаса бесцельного хождения по улочкам и любопытного глазения по сторонам я стала замечать, что местные жители как-то странно косятся на меня. Гм… что там староста говорил об их темности? Надеюсь, в Топях не объявлена охота на ведьм. Я красочно представила, как меня торжественно волокут к костру, вокруг которого горестно вздыхают друзья, и раздраженно фыркнула. Только в мою дурную голову могла прийти подобная глупость. Вряд ли простые селяне способны вот так запросто распознать в незнакомке ведьму. Скорее их просто позабавила странная девица, разгуливающая по селу с двумя кусками пирога в руках.

— Тетенька, — дернули меня за край плаща, — а вы правда ведьма?

Взгляд сместился вниз и наткнулся на худенькую девочку в волчьем полушубке с двумя торчащими в разные стороны косичками мышиного цвета. Это кого она тетенькой обозвала? Меня, что ли?

Оглядевшись по сторонам и не найдя в поле зрения других тетенек, я все-таки ответила:

— Ага.

— А добрая или злая? — продолжала допрос малявка, покрепче ухватив пойманный край моего одеяния.

Я задумчиво почесала кончик носа:

— Странствующая.

— И даже в самой Академии училась? — восхищенно сверкнула глазенками девчушка.

— Конечно, — отозвалась я, предусмотрительно не уточнив, что так и не доучилась. И не факт, что доучусь. Как-никак дипломная работа сгорела, а в свете последних событий за написание новой я сяду ой как нескоро. Если, конечно, она мне еще понадобится.

— А меня в Академию возьмут? — не отставала мелкая. — Я тоже хочу ведьмой стать.

— Доброй или злой? — с усмешкой спросила я.

— Конечно, доброй! — И со свойственной детям убийственной честностью добавила: — Некроманткой.

От неожиданности я прикусила язык. Убиться веником! Некроманткой она хочет стать!

— Если дар есть, непременно возьмут, — пообещала я, высвобождая измятую ткань из цепких ручонок.

— А как узнать, что он есть?

Я мученически скривилась. Вот же репей!

— Не бойся, там узнают. — Раньше чем она успела задать очередной вопрос, я протянула ей еще не покусанный, хотя уже холодный кусок пирога и поспешила удрать.

Обойдя село по кругу, я вернулась к дому старосты. Завтрак уже давно закончился, и теперь каждый был занят своим делом.

Во дворе Габриэль чистил коня. Конечно, у старосты была пара слуг, но эта черная зверюга (весь в хозяина!) никого, кроме ангела, к себе не подпускала. Даже на хозяина конь злостно фыркал, когда тот, задумавшись, начинал слишком рьяно орудовать щеткой.

На скамейке у дома сидел Фабиэль и с любопытством разглядывал кружащиеся в воздухе снежинки. Что ж, эльфы — известные ценители прекрасного, и сейчас я имею счастье лицезреть пресловутую эльфийскую созерцательность в полном объеме. Я улыбнулась, помахала ему и, пройдя через двор, приземлилась рядом.