Вредность - не порок

Что ж, с ближайшим будущим более или менее определились. Теперь можно и поспать.

Кажется, я еще слышала осторожные шаги властелина и тихий стук затворяемой двери, но потом меня сморило.

Проспала я долго. Во всяком случае, за окном уже успело наступить утро. Вчерашний снегопад прекратился, и в небе лениво плавало прохладное зимнее солнышко. Сладко потянувшись, я разлепила глаза и обнаружила, что все, кроме меня и Габриэля, уже встали. Ангел все еще дрых, укрывшись почти с головой одеялом и мило посапывая. Его черные волосы беспорядочно разметались по подушке, а левая рука лежала на древке ханатты. Даже во сне он как-то умудрялся излучать угрозу. Если бы я не успела привыкнуть к мрачному низверженному за время путешествия, сейчас же поспешила бы переместиться в более безопасное место. А так лежу себе преспокойненько да его рассматриваю.

«В конце концов что позволено ангелу, то можно и ведьме», — заключила я и, перевернувшись на другой бок, уткнулась носом в одеяло. Решила подрыхнуть про запас, а то в последнее время подобная возможность выпадает нечасто. То условия не самые комфортные, то Алекс вскакивает ни свет ни заря, норовя всех разбудить, дабы выехать пораньше. Мрак!

На этот раз заснуть мне не дали. Сначала слух резанул протяжный скрип открывшейся двери, вслед за этим послышались шаги. Слишком тяжелые, чтобы принадлежать коту, пусть и такому упитанному, как мой Лап, или ребенку.

Что это не Алекс, я знала, кажется, еще раньше, чем отворилась дверь. Не знаю, то ли это во мне подняла голову хранительница, то ли я просто привыкла к нему чуть больше, чем ко всем остальным, но властелина я в последнее время научилась чувствовать совершенно по-особенному. Вот, например, сейчас я точно могу сказать, что он где-то на первом этаже. Наверное, в столовой.

Кого там еще принесло? Я резко обернулась и уже всерьез намеревалась запустить в незваного визитера подушкой или чем поувесистей, но обнаружила посреди комнаты виновато улыбающегося Фабиэля. Ну-ну. Эльф выглядел как обычно, то есть по-эльфийски прилизанным. Интересно, его волосы всегда так лежат, прядка к прядке? Сами по себе? Вот бы мне так! А то мне частенько поутру приходится справляться с вороньим гнездом.

Представляю, какое зрелище открылось ушастому. Полуодетая девица весьма сомнительного вида, заспанная, непричесанная. Что там у нас еще? Как бы у эльфеныша культурный шок не приключился…

Я натянула одеяло до самого подбородка и вопросительно уставилась на нарушителя спокойствия. Эльф смущенно переступил с ноги на ногу — видимо, решил запрятать свою заносчивую надменность до лучших времен — и резко выбросил руку вперед.

— Вот, это тебе.

Сначала я инстинктивно отшатнулась. Мало ли что у него там в руке? Но потом разглядела пышную красную розу на длинном стебле и расслабилась. Прощения просить пришел, значит.

— И это… — Извиняться его эльфячье высокородие, очевидно, не привыкло. — Прости меня за вчерашнее.

— Ладно. — Я равнодушно пожала плечами. Вот еще, велика честь на всяких ушастых обижаться!

Очевидно, сообразив, что разговор исчерпан, Фабиэль положил цветок на одеяло и направился к выходу. Но мимо мирно почивающего ангела спокойно пройти не смог — все-таки вылезла вредность.

— Крепко спишь, — ядовито хмыкнул эльфеныш. — Небось все покойники в округе обзавидовались.

— Угу, — без тени сна в голосе отозвался ангел. — И если ты сейчас же не выметешься отсюда, то будешь завидовать вместе с ними.

Эльф надменно фыркнул, но искушать судьбу не стал.

Когда шаги за дверью стихли, я взяла розу и зарылась носом в пушистый бутон. Мм… И где он ее взял посреди зимы, да еще не комнатную, а садовую?

Кажется, последний вопрос все-таки прозвучал вслух, потому что Габриэль ответил:

— Вырастил. Все дивные эльфы — довольно неплохие стихийные маги. Ты не знала?

— Нет. — Я отложила цветок и задумчиво покрутила кольцо на безымянном пальце. К нему я тоже уже начала привыкать — этот жест получается как-то сам собой. — Ой, что это оно?..

— Защищает твою девичью честь, — усмехнулся ангел.

— Что?

— Кому как не ведьме знать о заморочках волшебных обручальных колец?

Чувствую, мои глаза стали напоминать блюдца, потому что он все-таки продолжил:

— Это родовое кольцо Алексэрта. Он что, не сказал?

— О боги! — взвыла я. — Ну за что мне все это?

От представления «Ведьма в гневе» Алекса спасло присутствие за столом хозяев, перед которыми я не захотела позориться. В конце концов они не виноваты, что у отдельно взятого властелина совести нет.

Я влетела в столовую, яростно сверкая взором, но, наткнувшись на спокойную улыбку властелина, притормозила, а поймав на себе непонимающие взгляды Бера и его жены, окончательно растеряла всю воинственность. Ладно, потом разберемся.

Алексу хватило одного беглого взгляда на меня, чтобы улыбка сползла с его лица. Я заняла место рядом с ним — как всегда, повезло. Травяным чаем его облить, что ли? Но есть хотелось все-таки больше, чем вредничать. Я отложила выяснение отношений на потом и сосредоточила внимание на завтраке.