Времена действий

А уклад они себе выбрали такой: поутру, еще до восхода солнца, подъем и уборка навоза, кормежка скота. Затем, покос пшеницы – сегодня, кстати, был последний день – затем завтрак и снова покос. Обед обычно брали с собой, в поле. Картошка, лук да хлеб с салом, все просто, без изысков. После обеда, недолго отдыхали, пока жара спадет и снова за дело!

Вечером уже занимались своими делами. Никита любил охотиться по утрам или вечером. Без добычи домой не приходил. Он и раньше хорошо ориентировался на местности, теперь же, шел по следам, как по карте, замечая малейшие неровности и отклонения в окружающем ландшафте.

Так было летом. Зимой – другие занятия, менее трудоемкие, но не менее необходимые. И кто знал, что к середине двадцать первого века, надо будет учиться плести лапти? Крайний случай, конечно, и все же. Лето было горячим временем во всех смыслах. Столько всего нужно было успеть сделать: и запастись едой на зиму, а это и хлеб, и варенья и соленья, и вяленая рыба с мясом, сало и так далее. А дрова, которых вечно не хватает? Сено для коров?

Жить стало тяжелее, но спокойнее как-то. Мир вообще стал гораздо тише, вода и воздух – чище. А может это все им только казалось?

Только не все было так радужно: три или четыре года назад, к ним стали доходить слухи о неких зверях, в человеческом обличии. Звали их Опустошители. Как понял Никита из обрывочных сведений, это была вроде как хорошо организованная шайка убийц, грабителей и насильников. Как это может сочетаться друг с другом, он искренне не понимал. Они нападали внезапно, всех вырезали, порой – если им было нужно – угоняли детей, женщин и все сжигали. Поля с посевами, дома, людей – все. Потому, наверное, их так и прозвали, что не оставляли ничего после себя, только выжженную землю. Ник не очень верил в эти байки, считая их дурными россказнями, но по опыту знал – доля правды есть во всем, и держал наготове ружье. То самое, которым его когда-то встретил Машин отец. Оставалось всего два заряда, но грабителям незачем было об этом знать.

Если верить жителям соседней общины, появились и работорговцы. Сама мысль об этом казалась дикой и лишенной всякого смысла. С другой стороны, на пустом месте сказки не возникают. Эксплуатировать человека с ошейником на шее, бить и всячески истязать–не так уж много времени прошло с момента Большого Заката. Не могли люди так быстро скатиться вниз по морально–нравственной лестнице! Никита в это не верил.

Какие еще опасности поджидали человека вне обжитой ими территории деревни, он не хотел и думать. Теперь он редко отходил дальше ближайшего леса. Даже на речку за лесом выходил считанное количество раз. Да и зачем? Огород и уход за скотиной отнимали все время. А ведь еще дети, которые тоже требовали внимания. А жена? Так и проходил день за днем их новой жизни, с мозолями на руках от тяжелой работы.

– Эгей! Охотник! – загрохотал отец Валериан, обрывая его мысли. – К труду и обороне готов?

– Постоянно! – помахал ему Ник. – Мужики идут?

– Юрик уже там, остальные подтянуться.

– Хорошо, будем заканчивать.

– Будем, конечно! Косу отбил вчера?

– А как же! Уже и насечек полно – должна как бритвой срезать.

Никита взял свою косу, закинул на плечо ремень с флягой для воды, и они двинули к пшеничному полю. День обещал быть жарким.

***

– А тот паренек? – кряхтя, размеренно махал косой Авдеич. – Как бишь его? Сашка? Приходил он к тебе?

– Да, был, – отозвался Тихон. – Любознательный такой: все спрашивал, как готовлю, что добавляю. Трудолюбивый паренек! Может и будет с него толк.

– И у меня спрашивал, – подал голос кузнец. – Как я железо обрабатываю, сколько ножей сделал. Я уж подумал, в ученики набивается.

– Да, да! Интеллигентный молодой человек–редкость в наши дни! – Кеша вытер лоб рукавом, перевел дыхание. – Может, возьмем к себе? Жаль будет, если пропадет.

– Время покажет, – пробасил Валериан, – пусть еще так поживет, около нас, – он потеребил бороду. – Человек ведь, как на ладони становиться виден, когда ему тяжело. Ничего не утаить, все вылезает наружу. Как думаешь, Никита?

– Вежливый конечно, это хорошо. Только…

– Что? – посмотрел на него служитель.

– Не то, чтобы… – он замялся. – Подождем еще, посмотрим. Сколько раз мы так ошибались?

– И то верно! – махнул косой Валериан. – Авдеич слышишь?

– А? – отозвался старичок.

– Машка проболталась–отвар тебе дала заветный? Было такое?

Авдеич с размаху вогнал носок косы в землю:

– Может, и было…

– Так–так! – Валериан остановился, лукаво прищурившись. – К нам еще две девахи пришли. Бальзаковских лет. Кого выбрал, то?

– Да, к Женьке он ходит! – подал голос суровый Егорыч. – Седина ему в бороду. Та теперь на Сеню и не смотрит!

– Слава Богу! – пробормотал Арсений.

Поле огласил дружный смех.