Времена года

Ветви тяжкие клоня
От печали и тревоги,
Листопадом тополя
Плачут молча у дороги.

Тих, прозрачен, недвижим,

И надежды не питая,
Мир становится чужим,
Понемногу увядая.

Замолкает гомон птиц,

Свет осенний пахнет пылью,
В искрах гаснущих зарниц
Ночь раскидывает крылья.

И во сне и наяву,

Словно тень былых пророчеств,
Тучи медленно плывут
Стаей гордых одиночеств.

Улетают от земли,

Завершая жизни веху,
В небе тёмном журавли
И звучат прощальным эхом…

В МОЁМ НОЯБРЕ

Если б я был ноябрём,
я бы вас
не мочил дождями, и
каждый час
не пугал прищуром хмурым
своим,
а приветливо ласкал
и любил
красотою обнажённых
дерев,
и ветвями шелестел
нараспев
в голубом, как небо,
солнечном дне…

Вот как было бы

в моём ноябре.

И ещё! Студёным буйным

ветрам
я бы вежливо сказал:
— А-та-та!

ГЕРОЙ

Настал черёд осеннего покоя,
И слушает безмолвие земли,
Как журавли прерывистой строкою
В далёкий край разлуку понесли.

Берёз ватага в трепетном наряде

Поспешно гасит золото огней.
Их жёлтые застенчивые пряди
Укладывает ветер меж ветвей.

Пора печали — поздний вечер года —

Сожгла над миром пламенный закат,
Темнеет лик суровый небосвода,
И сумерки глотают листопад.

Но тут! В луче прощального сиянья

Блеснула нить, и крохотный паук
В травинку безнадёжным заклинаньем
Вцепился силой всех костлявых рук.

Он, дурачок, как мячик на резинке,

Лишь клоуну печальному под стать,
На тоненькой прозрачной паутинке
Осенний день стремится удержать.

Хмелеет лес от пряного покоя,

Скрывая думы сонные в ночи,
И дела нет до скромного героя,
Что целый мир пытается спасти.

МИГ

Восток улыбкой пламенной Авроры
Смущён в сияньи розовых небес,
И чуткая надменность Терпсихоры
Танцует с ветром бойкий дубль-диез.

Вздыхает утро медленным туманом,

Густым и вязким, словно мармелад,
В осеннее беззвучие нирваны
Лениво отпуская листопад.

О, боги, вы ничуть не изменили

Своей привычке делать чудеса,
И хочется, чтоб ласково продлили
И этот миг хотя б на полчаса.

ОТКРОВЕНИЕ

Белое задумчивое небо
Краткостью неискреннего дня
Снова заливает в наши вены
Сон и неизбежность ноября.

Кружат мысли в памяти листвою,

Словно запоздалая хандра,
Падая багряной тишиною
В пазухи пустынного двора.

Только гроздь отчаянной рябины

Веру в настоящее хранит
И, взывая к жалости, невинно
Алым откровением горит.

ПЕПЛОМ ВЫКРАШЕНО НЕБО…