Времена года

Пульт лежал на своем месте. Его искать не пришлось. Канал «Деловые люди» тоже. Первое, что увидел Илья, – хорошо знакомое извещение с огромными долгами по налогам, которое было получено в мае. Копия во весь экран. Голос за кадром сообщал о том, что компания долгое время считалась хорошо развивающейся и устойчивой к кризисным ситуациям. Потом картинка сменилась, показали портрет руководителя – то есть самого Ильи, потом здание бизнес-центра, где находился офис. А диктор бесстрастно выдавал информацию – сколько объектов ведет компания на территории столицы и за ее пределами и как непросто будет теперь ей удержаться на плаву.

– Что это? – голос Май раздался совсем рядом, тихий и испуганный.

– Бизнес-война.

Лето. Август

Музыкальное сопровождение: русская народная песня «По диким степям Забайкалья»

– Слушай, ну влип ты, конечно, конкретно, – Лёня говорил возбужденным голосом. – Кто-то проплатил.

– Знаю.

– Как думаешь, выберешься?

Илья пожал плечами, хотя его собеседник и не видел этого жеста. Разговор был телефонный.

– А ты как считаешь? – ответил он вопросом на вопрос.

– Ну… я думаю, что все будет нормально, выстоишь. Образуется как-то.

Помолчали. Илья вертел в руках карандаш, ожидая продолжения.

– Слушай, я чего звоню-то… – Лёня стушевался, и говорить ему стало как будто неудобно. – Тебя сейчас протащили по всем каналам, в общем… нет, мы друзья, это не обсуждается. Если нужны вдруг деньги – я дам. Немного, сам еще не оправился, но дам, ты скажи, если что, только… вот какое дело… давай пока не встречаться и не пересекаться. Я только подцепил тут одну. Короче, кажется, еще чуть-чуть, и до заявления в загс дело дойдет. Денежная очень. Буду с бабой и при бабках. Мне бы сейчас, как это называется… репутацию не портить. Очень трудно пыль в глаза пускать, когда только из минуса выбрался, понимаешь?

– Понимаю, – Илья отложил карандаш в сторону.

– Вот женюсь, получу доступ к деньгам, тогда и добро пожаловать. А сейчас мне бы не светиться.

Илья молчал.

– Без обид? – Лёня все же волновался.

– Без обид.

* * *

Август наступил незаметной, но предгрозовой тишиной. И одиночеством. Не страшным, нет. Просто Илью Майя почти не видела. Жили вместе, в одной квартире, иногда ужинали вдвоем, ложились в одну постель. Обнимали и целовали друг друга. Все чаще ее пальцы оказывались на его висках, снимая головную боль. Илья утверждал, что помогает.

Они были рядом и близки. Но Майя точно знала: все его мысли где-то в другом месте. Там, где шла сейчас война, которую ему объявили. И Майя старалась с пониманием относиться к тому, что эта война отнимает все его время и силы. И почти понимала. Ей очень помогла в этом книга, которую обнаружила в книжном шкафу.

Она нашла Экзюпери в Июльской библиотеке. Разумеется, не «Маленького принца». У Ильи с художественной литературой, а уж тем более со сказками, в шкафу было не густо. Больше документального – мемуары, воспоминания, эссе. А книга, которую теперь читала Майя, – именно воспоминания. Воспоминания летчика Антуана де Сент-Экзюпери. Его искренний монолог о буднях пилота, размышления о жизни, работе и смерти, рассказы о бурях и катастрофах. Об экстренных посадках на высокогорные плато и ночевках в горах. А еще – о разлуках и встречах. И письма. Письма к женщинам.

…ведь женщина – это такая нежность. А я в один прекрасный день начну стареть, да и мое ремесло быстро нас изнашивает: я могу переломаться, изуродоваться, попасть в плен к маврам. В общем, иногда меня охватывает яростное желание быть счастливым. Именно так: яростное…

…но на высоком уровне ответственности начальник из уважения к подчиненным обязан отстраниться от них…

…летчик, одеваясь и готовясь подняться с грузом почты в небо, уже далек от домашней тишины…

…и вот это девственное, гладкое, будто скатерть, плато, обращенное к звездам, не знавшее ни следов зверей, ни следов человека, наполняло меня ощущением пространственной, небывалой тишины…