Времена года. Черное и красное (СИ)

— Это ты там, — кивнул он головой в сторону дома, — Владислав Сергеевич. А когда ко мне подкрадываешься и припираешь к стенке, скажи спасибо, что только «тыкаю», а не сразу в глаз даю… Папа…

— Я тебе не папа, — тяжело дыша, рыкнул Владислав.

— Когда, — Тони смерил его тяжелым взглядом, — пристаешь ко мне, то папа. Это, чтоб ты помнил, кто ты мне и кто я тебе.

Владиславу сносило крышу, и он с огромным трудом сдерживал себя, чтоб не накинуться на своего родственника. Причем, совсем не затем, чтоб избить.

— Дам в глаз, — спокойно повторил Тони. Продолжил: — Или в челюсть. И будешь потом с женой объясняться… И с Алексом, — добавил ехидно.

Упоминание о жене и сыне несколько отрезвило Владислава.

— Я еще утром заметил, как ты на меня смотрел. Но надеялся, что мне показалось. На прогулке ты себя как нормальный человек наконец-то вел, — продолжал созерцатель. Вздохнул: — Ты очень похож на Алекса в своих проявлениях чувств.

Владислав смутился и еще чуть-чуть успокоился.

— Тебе же такое нравится, — процедил он сквозь зубы.

— Я тебе не блядь. И сыну твоему не изменяю и изменять не собираюсь, — глаза Тони зажглись нехорошим огнем. — Что, понравился я тебе? Разул глаза и увидел, что и сам-то… Того… Чем меня поливал когда-то, да?

— Извини, — буркнул Владислав.

— Извинения приняты, — прохладно ответил Тони.

Владислав, тяжело дыша, отстранился.

Тони с облегчением вздохнул и предложил присесть на скамейку, стоявшую неподалеку. Когда они сели, отодвинулся от Владислава на достаточное расстояние.

— Подслушал вчера? — усмехнулся Тони.

Владислав только кивнул. Он сидел и думал, как же ему теперь жить дальше.

— Дай хоть поцелую… Один единственный раз, — взмолился он.

— Ох нет, только не это, — усмехнулся созерцатель в ответ.

— Что, целуешься плохо? — не успокаивался Владислав.

— У меня дежавю, — хохотнул Тони, вспоминая начало их отношений с Алексом.

Помолчал и укоризненно заметил:

— У тебя такая жена красивая, а ты ко мне клеишься.

— Ты тоже красивый, — пробормотал Владислав.

— Алекс из кого угодно красавчика сделает, — хмыкнул Тони.

— Вот же ж угораздило меня на старости лет, — вздохнул отец Алекса.

— Ничего, жене больше удовольствия доставишь, — в лучших традициях Тедди ответил ему Тони. — Зря, что ли, Алекс так старался сегодня? Будь добр, не испорть ночь.

Владислав посмотрел на него расширенными от ужаса глазами.

— Ты что, мои мысли читаешь, что ли? — онемевшими губами прошептал он, понимая, что каким-то образом Тони только что озвучил то, что он понял для себя еще утром, что будет фантазировать во время секса.

— Я же маг, — невозмутимо ответил Тони, решив подшутить над Владиславом.

Тот уже не на шутку перепугался, отодвинулся еще дальше от Тони.

— Да шучу я, шучу, — ухмыльнулся созерцатель. — Не читаю я твои мысли. И так на лице у тебя всё написано. Нетрудно догадаться, о чем ты будешь во время секса иногда думать.

— Какой кошмар, — пробормотал Владислав. — Сижу со своим… Даже не знаю, как тебя и назвать-то… Родственником… И обсуждаю секс… Поцелуй — это не измена, — его внезапно снесло на старое.

— Боже мой! — разозлился Тони, — какой же ты тупой, уж прости за такое непочтительное отношение! Твой сын захотел большего после этого. Оно тебе надо? Так, может, перемучаешься, да и забудешь потихоньку.

— А так не забуду?.. — прошептал Владислав.

— Не знаю, — честно ответил Тони. — Но, возможно, забыть будет гораздо труднее.

— Да ладно, — отмахнулся Владислав.

— Ну точно, точно как Алекс! — сказал Тони. — Один в один… Я подумаю…

Они сидели на скамейке. Тони в тяжких раздумьях. А Владиславу мучительно хотелось его обнять, поцеловать. О том, чего хотелось еще, он предпочитал не думать, чувствуя, как начинает все сильнее возбуждаться… И он все лучше понимал Алекса, который не был связан никакими обязательствами и противостоять такому, со своей страстной натурой, просто не мог. Да и зачем?.. Судя по тому, что он видел днем и вечером, слышал ночью, они были счастливы друг с другом.

— Я подумал над твоей просьбой, — наконец сказал Тони.

Владислав посмотрел на него.

Тони еще помолчал, собираясь с духом, и продолжил:

— Сначала хотел её выполнить, пожалел тебя. Но я… Я не целуюсь без чувств и страсти… Для меня это — самая настоящая измена. Я представил себе, как потом расскажу об этом Алексу, как буду у него просить прощения. Я ведь не смогу жить с таким грузом в душе. А он, в своем великодушии, простит меня и поверит мне, когда я скажу, что так больше не буду. Хотя, может, он придерживается таких же взглядов, как и ты, и для него это не будет тем же, чем для меня. Представил себе, как ты потом это не сможешь забыть. Но даже если ты забудешь, то я запомню. И вкус твоих губ, и то, как ты целуешься — всё это останется в моей памяти. Ты так похож на своего сына… — вздохнул Тони, — не могу я с тобой целоваться. Хоть и чувствую, что для тебя это важно. Не просто так ты просил.

Тони посмотрел Владиславу в глаза:

— Я уважаю твои чувства. И не буду над тобой издеваться, как это делал ты. Но я люблю Алекса. Я не хочу его предавать.