Времена года. Лицо и сердце (СИ)

А потом пропасть разверзлась у него в сознании. Он не проснется. Он уже не спит, и просыпаться ему некуда.

— Я видел твои глаза сегодня во сне. Ты ведь не хотел просыпаться? — спросил он созерцателя, чувствуя, как ночь вступает в свои права и сила сновидения заполняет его.

— Нет, Алекс. Не хотел, — тихо ответил Тони.

Он посмотрел на охотника, ощущая, как тает барьер, позволявший ему держать дистанцию и сохранять остатки здравомыслия. Сил сопротивляться чувствам и скрывать их больше не было. Будь что будет.

— Тони, — продолжил Алекс, — я больше так не могу. Я все время вспоминаю то, что случилось в лесу. Я хочу снова испытать все то, что я чувствовал тогда. И хочу увидеть тебя снова таким, каким ты был в ту ночь и утром.

Тони внимательно посмотрел на охотника. Отвернулся и, глядя прямо перед собой, сказал:

— Я тоже часто вспоминаю те ночь и утро.

Казалось, он никак не может подобрать слова.

— Ты знаешь, что Тедди велел мне, как он сказал, уладить наши отношения во всех смыслах? Если я этого не сделаю, пригрозил меня скормить духам. Я тогда из-за этого так разозлился.

Алекс глянул на него и отрицательно покачал головой.

Тони повернулся и посмотрел другу в глаза. На мгновение прервался и дрогнувшим голосом произнес:

— Я люблю тебя и я хочу тебя. Хочу брать и отдаваться. Любить наяву и во сне.

Ком подступил к горлу. Справившись с волнением, он усмехнулся:

— Хоть и брезгую анальным сексом.

Помолчал и закончил:

— Но я… Я не смогу встречаться дальше с тобой, если для тебя это несерьезно.

Тони отвернулся и отсутствующим взглядом продолжил созерцать парк.

Некоторое время они сидели молча. Алекс переваривал все то, что он сейчас услышал. Сглотнув, он ответил:

— Ти, я… — охотник замолчал, почувствовал, что продолжить не может.

Тони молчал.

Алекс, наконец, собравшись с силами, совсем тихо сказал:

— Я… Я очень хочу большего, чем прогулки. И чем поцелуи и объятия, тоже… И для меня наши отношения — это серьезно, но…

— Да, Ал?

Тони начало казаться, что происходящее ему снится. Он никак не мог поверить в услышанное: для охотника их отношения — это тоже серьезно.

А Алекс порадовался тому, что в темноте было не очень заметно, как он побледнел, потом покраснел. Его бросало то в жар, то в холод. От стыда губы его онемели. Но терпеть то, что творилось с ним сегодня ночью, он тоже больше не мог. Еще одно такое сновидение, и он, плюнув на всё, придет к Тони домой прямо посреди ночи. И вовсе не для того, чтоб попить чаю.

— Я… Я боюсь…

— Мы можем этого не делать… — Тони помолчал, а потом все же озвучил то, о чем не смог сказать Алекс: — Не заниматься сексом…

— Но я хочу быть с тобой! Я… Я не могу без тебя… После каждого сновидения мучаюсь…

— И я без тебя не могу тоже… — прошептал Тони, — и я после каждого сновидения подыхаю… Чего ты боишься, Ал?

Он повернулся вполоборота к охотнику, положил левую руку на спинку скамейки.

Охотник молчал.

— Сосредоточься… Откройся своему страху, — Тони использовал интонации, которыми он обычно помогал Алексу в сновидении.

— Ну… Я боюсь… Того, что будет потом, после того, как… Я… Когда ты меня, ну… Того, — Алекс порылся в памяти, отыскивая приличное выражение. Не нашел и опять затих.

Тони кивнул и тихо спросил:

— То что случится?

— Я боюсь, что перестану быть мужчиной, — Алекс облизнул пересохшие губы и опустил голову.

— Это как? Сомневаюсь, что у тебя член отвалится и грудь вырастет, — решил разрядить обстановку Тони.

— Нет, не в том дело…

— А в чем?

— Ну, мне кажется, что это унизительно, — тихо сказал Алекс.

Тони вздохнул и спросил:

— Скажи, когда ты занимался сексом с другими людьми, с девушками, ты унижал их?

— Нет, что ты! — возмущенно ответил Алекс и поднял голову.

— Ты говорил, что хочешь видеть меня таким, как тогда в лесу. Я унижал тебя, когда целовал и ласкал?

Алекс вспомнил то, что произошло между ними в лесу, и опять опустил голову.

— Н-нет.

— Как ты думаешь, я унижу тебя, если продолжу быть таким же, каким я был, во время секса?

— Н-наверное, нет…

— А когда ты будешь меня, как ты говоришь, «того», ты будешь меня унижать?

— Нет! — охотник снова поднял голову и удивленно посмотрел на Тони.

Созерцатель так и сидел вполоборота к нему и внимательно смотрел на друга.

— А что ты будешь делать? — тихо спросил Тони.

Алекс смутился.

— Ну-у… Хочу, чтоб тебе было хорошо… И мне тоже… Буду делать все, чтоб тебе было хорошо и приятно.

— Как ты считаешь, а я буду делать все для того, чтоб тебе было со мной хорошо и приятно?

— Наверное…

— Тогда получается путаница. Если ты будешь делать все для того, чтобы доставить мне удовольствие, и я буду делать то же самое для тебя, то что же в этом унизительного?

— Не знаю, — сказал Алекс и затих. — С такой точки зрения я об этом не думал, — через некоторое время заметил он.

— Да, думание — это не самая сильная твоя сторона… Надеюсь, временно, — усмехнулся Тони.

Алекс неожиданно уткнулся ему в плечо.

— Чудо ты мое, — снова вздохнул Тони.

— Ты забыл добавить «лохматое», — пробормотал Алекс.

— Лохматое, — согласился Тони.

— Постригусь коротко.

— Да хоть налысо брейся…