Времена года. Цветок и песня (СИ)

Тони вздохнул — сон ушел. Он обозревал «зоопарк», в который внезапно превратился его дом, и еще долго не мог уснуть, думая о том, как же теперь жить дальше. У него по-прежнему не шел из головы подарок посланников. И то, что у них появился сильный союзник, тоже было неспроста…

Столько счастья — и даром? Созерцатель давно отвык просто радоваться жизни и сейчас в очередной раз ждал какого-нибудь подвоха. Предложение Алекса уехать тоже не добавляло радости. Но друг был прав — здесь у их отношений не было никаких перспектив, кроме бесконечного поливания грязью, ненависти, а то и нападений. От сограждан можно было ожидать чего угодно.

***

Утром невыспавшийся созерцатель варил кофе. Бодрый Алекс отсыпал котенку корма, погладил его и в совершенно радужном настроении сел за стол. Поскольку сегодня завтрак готовил Тони, то еда была вкусной, что не могло не радовать еще больше.

— Помнишь, ты меня как-то про союзника спрашивал? — сказал созерцатель.

— Ага, помню.

— Ну вот, кажется, мы обзавелись одним.

— Ух ты! И где же он?

— Здесь я, — материализовалась снова на подоконнике птичка.

— Ты?! — удивился охотник.

— Тони разрешил мне жить у вас.

— А что ты умеешь? — поинтересовался Алекс.

— Какой ты меркантильный! — обиженно надулся крокодил, — я все умею, я же идеален!

— Дом охранять будешь? — спросил у него Тони.

— Буду. И места интересные показать могу. И… И советы давать могу!.. Вот.

— Ну и отлично, — хмыкнул созерцатель. Помолчал немного, а затем задумчиво произнес, обращаясь к духу: — Хочешь имя?

— Имя?.. Раньше мне нравилось, что у меня нет имени — врагам было меня не дозваться. Но теперь у меня есть дом! Не клетка! И друзья. Теперь меня есть кому звать… И я хочу отзываться! Хочу!

— Кетцаль… — мечтательно прошептал Тони. — Это в честь одной маленькой, но очень свободолюбивой птички. Нравится?

— Да! — чирикнуло создание. — Очень! Спасибо!

— Обалдеть! — восхищенно сказал охотник.

Тони поставил перед Алексом кружку с кофе. Тоже сел за стол и, постепенно все же просыпаясь, осмотрел еще раз своих домашних, глянул на кактус. Цветок вроде пока не завял. От радости он даже забыл угрюмо поворчать. Согрел руки о свою чашку, улыбнулся и ответил:

— Ага.

Пока все было хорошо…

========== Часть II. Мы пойдем другим путем ==========

Часть II

Дни снова потянулись один за другим. Алекса ждал последний семестр учебы, Тони погрузился в очередные исследования.

Тедди навесил на созерцателя некоторые свои обязанности по обучению студентов, от чего тот был, мягко говоря, не в восторге. Когда охотник узнал, что Тони будет вести у него занятия, то не преминул поддеть:

— О! Теперь я спокоен хотя бы за один предмет.

— И не надейся, — мрачно посмотрел на него созерцатель.

— Я буду очень старательно подлизываться, — продолжал дразнить Тони друг.

— Не поможет.

— Да я пошутил. У меня часто одногруппники конспекты потом берут.

— Так насчет конспектов — это правда, что ли, была?!

— Ага, — улыбнулся Алекс.

— Слушай, Ал, странно, что мы с тобой раньше здесь не встречались, — внезапно осенило созерцателя, — как же так получилось, что мы друг друга заметили, только когда Тедди столкнул нас нос к носу?

— Ти, с твоей-то любовью забиться в какой-нибудь угол и закопаться в бумажки — неудивительно, — хмыкнул охотник. — Как я мог тебя найти, если никогда не заходил туда, где ты работал, а ты, небось, только на обед выползал? Удивительно, как ты вообще хоть что-то замечал вокруг себя и под машину не угодил. Да и не факт, что я бы обратил внимание на тебя из-за условностей…

— Ну да, мужчинам друг друга рассматривать не пристало, — кивнул Тони. — Еще я в библиотеку, как ты говоришь, выползал… Но все равно, как же так странно получилось… Ведь я мог найти тебя сам…

Созерцатель несколько дней ходил, пораженный своим внезапным осознанием и открытием. Он даже не пошел, как это обычно делал, делиться им с учителем и спрашивать какого-то совета или оценки. Тедди заметил, что Тони что-то открыл, но не стал у него ничего узнавать. Он был рад, что его ученик наконец вырос.

***

Алекс по-прежнему скрывал многие свои чувства от всех. Улыбался и говорил, что все в порядке, даже когда на душе скребли кошки. На вопрос матери по телефону, все ли у него хорошо, он, разумеется, отвечал, что да. К родителям он бы не вернулся, даже если б что-то шло не так. Прийти к ним с видом побитой собаки? Да ни за что! Позволить отцу глумиться над ним за гомосексуальные отношения? Идти искать работу в офисе и стать клерком после всего того, что он уже успел увидеть? Забросить развитие своих способностей? Легче умереть!

К счастью, обстоятельства пока благоприятствовали. Учеба шла своим чередом, работа тоже. Иногда поздно вечером он тискал котенка и видел в нем себя. Но раз уж устроил каминг-аут, раз уж ушел и показал свою гордость, придется привыкать к новой жизни. «Да, Мурзя?» — спрашивал он животное. Кошка отвечала: «Мяу!» Он предпочитал думать, что его любимица с ним согласна.

***