Времена года. В преддверии конца

Наш чудо-городок стал центром управления «Новым миром», который многие из нас не собирались создавать. Мы стремились лишь помочь человечеству, но не порабощать его. Звучит как жалкая отговорка, оправдание. Наверно, так и есть.

Нас оставили свободомыслящими, потому что, чтобы управлять и обслуживать всю эту сложную паутину, нужна фантазия, предприимчивость, смекалка, что не возможно при полном подавлении воли.

Однако к фантазии и смекалке прилагается еще и совесть, самокопание, депрессия, раскаяние, страх, ненависть. Мы невольно стали изгоями в созданном нами «новом мире», изолированными в приевшемся и ненавистном городке на берегу океана.

В воздухе повисла смерть. Что-то давило со всех сторон. Приборы коллег фиксировали странные показатели в атмосфере. На некоторых частотах шли постоянные помехи в эфире. Это очень трудно объяснить.

Лето – прекрасная пора. Хотя в нашем городке оно мало отличается от зимы. И все же, летом даже воздух пахнет по-другому.

Раздался сигнал тревоги. Нарушение периметра.

Никогда раньше я не слышал этого сигнала. И уж точно не ожидал услышать его теперь, когда никому и в голову не могло прийти нарушать закон и вторгаться на запрещенную территорию.

Видимо, это был сбой системы или дикое животное.

Так же подумало большинство моих коллег. И даже охрана реагировала нерасторопно.

Поэтому, когда они пришли, мы все были застигнуты врасплох.

Они были ослеплены ненавистью и непреклонны. Многих охранников, обслуживающий персонал и лаборантов просто убили. Быстро и жестоко.

А потом двинулись к пультам управления. Я пытался их остановить. Мы с коллегами пытались их предупредить, предостеречь. Но нас отказывались слушать. Нападавшие решили, что мы лжем им. Пытаемся помешать.

Однако я просто хотел спасти людские жизни. В ходе экспериментов мы пробовали отключать подопытных от «Новоса», но ни один из них не выжил. Система так глубоко проникала в организм и внедрялась в мозг, что становилась неотъемлемой его частью.

Всех ученых, руководителей подразделений и даже главное руководство проекта и председателей правления «Нового мира». Сюда же притащили создателя и спонсора «Нового мира», самого влиятельного человека на земле.

После короткой обвинительной гневной речи нас всех расстреляли из автоматов.

Каждый человек в определенный момент жизни задумывается о смерти. Каково это – умирать? Что там за «чертой»? Если бы меня убили не летом, а скажем осенью, чувствовал бы я смерть иначе?

Теперь я знаю! Смерть – это больно. Смерть – это страшно. Но смерть – это не конец.

Я хотел сделать вдох, но пуля сломала мне ребра и разорвала сердечную мышцу. Важная мысль, вертевшаяся на языке, провалилась глубоко в мое сознание, а затем угасла в остекленевшем взгляде.

Я увидел тот же мир, в котором прожил шестьдесят два года, но не глазами, а как-то совершенно иначе. Я его почувствовал. Даже то, что глазами нельзя рассмотреть, теперь открылось моему взору. Я «увидел» боль и отчаяние, страх и надежду. Множество голосов эхом звучали вокруг. Я касался других, таких же, как я, бестелесных сущностей. Если бы я верил в Бога, то мог бы назвать их душами. Их было так много! Вот он – тот шум, что засорял эфир.

Мы погубили слишком многих и не дали им возможности уйти. Спутники, информационные волны, нескончаемые потоки энергий разного типа не выпусками высвободившуюся жизненную энергию умерших людей и заперли ее в околоземном пространстве. Она концентрировалась, нарастала и превратилась из легкой и неосязаемой массы в густой сироп.

Теперь и я стал его частью.

Нападавшие осматривали пульты в штабе управления, перешагивая через трупы ученых. Двое из них отдавали указания остальным. Это были наши бывшие сотрудники, но я не мог вспомнить их имен.

Они поняли, что никто не создавал одной «красной» кнопки отмены. Так что заложили взрывчатку по периметру всего здания и на основных узлах.

Когда прогремел взрыв, мне показалось, что я умер второй раз, хотя на этот раз боли не было.

Спутники выключились один за другим. Сигнал, объединяющий всех подключенных к «Новосу», пропал.

Мы были первой волной высвободившихся из энергетического плена. Следующая волна – те, кто умерли после отключения системы.

Я отдалялся от родной планеты, теряя «форму», растворяясь в вакууме.

Интересно, много ли людей осталось на нашей планете?

Что же будет, когда упадут все самолеты, находившиеся в небе? Когда атомные электростанции из-за отсутствия обслуживания выйдут из строя и взорвутся?

Сколько понадобится человечеству, чтобы возродиться? И удастся ли это ему вообще?

Вот и последняя мысль угасла, растворилась в белом шуме черного вакуума…