Времена года. В преддверии конца

Наловчившись манипулировать бездушными марионетками, созданными «Новым миром», я даже смогла заставить одного из них в нужное мне время пройти по улице, сесть в машину и выехать на дорогу наперерез преследователям моего мужа в момент, когда он пытался добыть лекарства для детей. Это было неимоверно трудно, и если бы я могла потеть, то в тот момент я бы обливалась потом. Даже забавно, если подумать. Главное, что у меня получилось. Истратив все силы на управление чужим телом, я не смогла укрыть любимого за снегопадом. Но он у меня и сам не промах, сумел замести следы и добраться до пещеры.

А вот и весна.

Людские глупости, игры в Бога природу не коснулись, и солнце начало потихоньку отогревать землю, пробуждая её от зимнего сна. Даже неприкаянные души затихали солнечными днями, будто пропитываясь надеждой. Однако, когда вечером приходила тьма, напоминая о зимнем холоде, они вновь начинали стонать, стеная и корчась о тоски и безысходности.

Моя семья – не единственные, кто спасся от порабощения. По всему миру оставались свободно мыслящие люди, успевшие спрятаться, укрыться вдали от цивилизации, сидящие теперь в укромных уголках нашей планеты и ломающие голову над тем, что же будет дальше.

Были среди них и те, кто располагал информацией о происходящем. Они объединялись, готовились к восстанию. Появились активисты, готовые свергнуть диктаторов и освободить мир от этого отупляющего разум механизма «Новоса».

Также я встретилась и с такими, как я. С душами людей, которым было кого защищать, которые хранили в себе веру в собственные силы и не позволяли себе присоединиться к массе сдавшихся, образовавших в воздухе взвесь тлена и отчаяния.

Каждый из нас закрыл незримым куполом своих родных. Вложил в своё существование смысл и материализовал его в нужной форме, дабы защитить любимых.

У меня, кроме детей и мужа, ещё была мать и брат с семьей. Мамин организм не выдержал внедрение инородного тела в организм, и она умерла. Теперь она так же, как и я, защищала сына и его семью. Сколько помню, она всегда нас защищала. Это было смыслом маминого существования – защищать всех своих близких. В этом она преуспевала всегда лучше, чем я.

Жили они теперь тоже в горах, хотя климат у них был суровее. Но вряд ли наши семьи увидятся ещё хоть раз. Вместе выживать было бы проще.

Весна набирает обороты. Зелёная листва уже повсюду. Дни стали длиннее. Птицы щебечут вовсю. Они вьют гнезда в ветвях дикого абрикоса, наполняя лес вольной жизнью, подчиняющейся лишь законам природы. Весенние грозы создают такое сильное напряжение в воздухе, что я почти ощущаю себя физически. Однако, когда проливается дождь, и тучи рассеиваются, меня вновь наполняет приятная, прозрачная, чистая пустота.

Дожди осложняют жизнь моим родным. Во время ливней вода попадает в пещеру, где они живут. Из-за постоянной сырости дети мои постоянно болеют. Вроде бы ничего страшного, лёгкий насморк, но моя душа болит за них.

И всё же глаза их наполняются восторгом и радостью, когда они наблюдают за оживлением природы. Зацветают деревья и кустарники. Зеленеет трава. Начитают распускаться нежные молодые сочные листочки. В воздухе пахнет чистотой и надеждой.

Движение сопротивления тем временем растёт. У них уже почти готов план. Они выдвигаются на центр управления «Нового мира». Грядут перемены.

Я не могу наблюдать за ними. Лишь слышу отголоски мыслей других душ.

В момент, когда свободные люди добрались до «Нового мира», в информационном эфире повисла тишина. Стонущие, страдающие души, которым выдалось наблюдать за живыми родными, подвергшимися порабощению, враз умолкли, наполнив атмосферу земли ледяным ужасом.

Если у сопротивления не получится выключить центр управления, то большинство из оставшихся свободных людей будут порабощены или убиты.

Но что же случится, если они преуспеют? Что будет, если отключить людей от единой сети и вернуть им возможность самостоятельно мыслить и чувствовать?

Всё остается на правах предположений и догадок. А неизвестность всегда пугает.

Моим родным пока ничего не грозит. Для них ничего особо не изменится, если бунт подавят или несвободные люди не справятся с вернувшейся к ним свободой.

Другое дело – если весь мир очнётся ото сна и вернётся в своё обычное состояние. Тогда все свободные смогут смело вернуться домой, воссоединиться с родными, оплакать погибших и жить дальше.

Я не знаю, что будет. Мой муж твердит самому себе, что если бы я была жива, то знала бы, что делать, как поступить, что будет дальше. Но он ошибается. Я не знаю. Я всего лишь люблю его и наших детей.

Прохладной весенней ночью я прижимаюсь своей душой к душам моих любимых. Они спят, а я мечтаю присниться им.

По информационному эфиру пронеслась волна. Восставшие добрались…

Вдруг что-то изменилось. Раньше душа моя была привязана к цветущему дикому абрикосу, корни которого хранили моё тело. Я чувствовала эту связь очень отчётливо. А сейчас она исчезла. Меня потянуло вверх, к звёздам, в темную бесконечность. Я смотрела на милые лица моих спящих детей и все ещё мечтала им присниться.