Времена грёз 1 том

Внутри похолодело, паника, маячившая на краях сознания, вспыхнула в моей голове, словно лесной пожар. Теряя понимание происходящего, я ощутила, как руки онемели, и, даже если бы я захотела, у меня не было бы возможности их разжать.

— Нет-нет-нет, этого не может быть, не может. К-как это не мог? Как не мог?! Как он не мог?!

— Простите, мы пытались…

Ты все равно не сможешь вернуться в свой мир, младенец был бы обузой.

— Заткнись!

Не желая верить в этой безумный кошмар, я зажмурилась на мгновение и вновь открыла глаза, но перепуганная девушка всё еще стояла передо мной, а тянущая, издевательски ощутимая боль и пустота отдавались стянутым узлом нервов под солнечным сплетением. Дрожа от страха, я постаралась отвести взгляд от горничной и опустить голову, надеясь на то, что тонкая сорочка всё еще слегка выпирает под сердцем, но ткань красноречиво запала на месте исхудавшего живота.

Едва не задыхаясь от обиды и злости, я сгорбилась, чувствуя, как мой внутренний стержень, мой смысл существования внезапно исчез, отнятый кем-то против моей воли. Стоило так тяжело бороться за собственное счастье, за желанную жизнь, чтобы очередной урод разрушил ее в угоду своим представлениям.

Не выдержав нахлынувшего ужаса, я взвыла, не веря своим ушам и будто подспудно пытаясь воззвать хоть к кому-то и получить утерянное обратно. Слов, чтобы выразить или хотя бы отчасти передать мою боль и отчаяние, не хватало, да и не было еще придумано для тех, кто потерял свое желанное и любимое дитя. Всё, на что меня хватило, это крик, бесполезный и протяжный, прерываемый лишь для того, чтобы набрать воздух в легкие.

— Господин! Помогите, прошу вас! Господин!

Посреди моего личного ада послышался чужой голос, тонкий и испуганный, за ним — шаги в комнате, ругань, и чьи-то крепкие пальцы с силой расцепили мои руки, чуть ли не отдирая их от горничной. Мое напряженное, словно сведенное судорогой, тело застыло, как выточенная из дерева кукла.

— Милана, принеси успокоительного, шустрее!

— Да, сир!

Мутный девичий образ за пеленой слез исчез, его место занял другой, больше и темнее.

— Посмотри на меня.

Сморгнув, я невольно подняла голову, открыв рот в немом ужасе, словно рыба, выброшенная из воды. Выть больше не получалось, горло саднило, от плача сбилось дыхание, срывавшееся в редкую икоту. Каин постарался обнять меня за плечи и прижать к себе, но вместо этого я в исступлении попыталась отпихнуть его, а когда это не вышло, начала бить кулаками в грудь, чувствуя от этого какое-то особенное садистское удовлетворение.

— Вы не могли так поступить со мной! Все было хорошо! Все же было хорошо! Как можно было это разрушить?! Вы чудовище! Зачем?! Зачем вы это сделали?!

— Прошу тебя, прекрати! Успокойся!

Смотря на сурово сдвинутые брови и недовольный взгляд Каина, я вдруг поняла, что без ребенка мне все равно, что со мной случится. Я могла разнести этот дом к чертовой матери, выбить из некроманта весь его дух, уничтожить всех и вся, кто посмел дотронуться до меня и жестоко убить мое желанное дитя. Если в этом мире есть справедливость, то прямо сейчас должно случиться чудо, и я снова окажусь дома, а все прочее будет лишь дурным сном.

Я столько старалась, я отстроила свою жизнь заново, после того как меня едва не уничтожили. Мой жених, мой Макс, он наверняка меня ищет, я должна вернуться. Как они посмели навредить мне после всего того, что я пережила?! Я заслужила быть счастливой, так почему сейчас?!

— Я подержу ее, залей это в рот!

— Но, сир, она захлебнется…

— Нет времени нянчиться!

Я снова ударила Каина, но он ловко поймал мою руку, больно заломив ее у меня за спиной, второй рукой поймал подбородок и надавил на щеки, разжимая челюсть. Горькая, травяная жидкость полилась в рот, заставляя меня замолчать на половине крика и закашляться, давясь лекарством.

— Нашла из-за чего устраивать истерику.

Сипло захрипев и едва восстановив дыхание, я ощутила, как потяжелела голова. Тело переставало слушаться, наливаясь свинцом, и с каждой секундой становилось сложнее сопротивляться. Уставший разум затягивало поволокой, постепенно погружая в темноту.

— Ненавижу…

— Как у нее вообще голос остался, я думал эти твари лишили ее возможности орать.

Последнее, что я ощутила, перед тем как окончательно погрузиться в сон, это мягкость постели и затухающая боль, разлившаяся по всему телу. Тихий голос Ньярла что-то говорил мне о новой жизни, о возможностях и силе, но мне было уже плевать. Я погрузилась в странный и тревожный сон.

Смерть

Близилась ночь.

Прощальные лучи горящего светила ласкали величественные пугающие своей высотой стены исполинского Храма, что я рукотворно воздвиг всего пару столетий назад. Алое свечение темного жилистого камня будто выдавало пролитую в просторном главном зале кровь, а блеск, шелковый и влажный, тянул подойти и прикоснуться к сооружению, что своими башенками и удивительными сводами попирало царство богов.