Времена грёз (СИ)

Я старалась заниматься как можно больше, Гани обучил меня бытовой магии, я неплохо справлялась с мелкими заклинаниями, хоть и шары света у меня получались довольно блеклыми, будто в старой лампочке. В любую свободную минуту я спускалась в лабораторию. Алхимия захватывала меня, и знания Ньярла приходились как нельзя кстати, мне кажется, ему нравится меня учить и объяснять всё, искренне болея за то, чтобы у меня получалось. Мои воспоминания помогали ему доходчиво показывать, как могут взаимодействовать многие вещи и это еще сильнее разогревало моё любопытство. Всё чаще я ночевала в подвале, задерживалась за столом допоздна, экспериментировала, часто получая довольно странные смеси. Бессчётное количество колб взрывалось и плавилось в моих руках, а пальцы все реже успевали заживать от царапин. Пришлось выучить что-то лечебное, чтобы не отвлекать Милу от работы. Таким образом, я довольно скоро стала собственной подопытной, пробуя то, что по мнению некроманта не должно было меня убить.

Тогда же, ко мне начала приходить дочь портнихи из города, у меня не было времени выезжать к ним в мастерскую, поэтому Яра чуть реже, чем раз в неделю привозила некоторые вещи и получала заказ на новые. Мое тело продолжало меняться под воздействием тренировок, я стала крепче, кажется еще слегка подросла и одежду приходилось подгонять на месте. В такие моменты стоя перед зеркалом, я с удивлением отмечала восторг в глазах и в сердце девушки. Ей было не больше двадцати, рыжая и кудрявая как мама, с кучей веснушек на носу, озорным взглядом и умелыми, быстрыми руками. Кажется, я действительно нравилась ей, и потому постоянно получала комплименты о росте, локонах или ногах. По ее мнению, я была почти божеством, несмотря на шрамы. Меня смущала такая открытость и легкость общения Яры, в этом мире еще никто не сиял рядом со мной так ярко, как это маленькое солнце, тем более в этом темном месте, становившимся еще мрачнее под гнетом прошлых тайн и неясного будущего. Наверно, именно тогда я могла по-настоящему забыть обо всем, отринуть лишнее (даже Ньярла) и просто выпить с рукодельницей чашку чая на старой веранде.

Общение с юной портнихой принесло также и другие плоды. Я всё чаще вспоминала о том, что когда-то любила готовить, рисовать, зарисовывать в блокноте понравившиеся барельефы старых зданий города, читать книги в парке и крохотных кафе в дождь. Так много вещей раньше приносило мне радость: от найденного узора под крышей дома и до нового рецепта гречневых оладий. Могу ли я вернуть эту часть себя? Стоит ли попытаться найти нужный лад с этим странным местом?

Мои мысли завели меня на кухню в первый же выходной. Я надеялась просто подсмотреть, как работают слуги, но в конечном счете крепкая женская рука поварихи вручила мне фартук и дала распоряжение нарезать овощи. Так я оказалась вовлечена в процесс, растворившись в нем настолько, что абсолютно потеряла счет времени. Сама кухня располагалась в дальнем крыле здания — там, где были комнаты слуг, склады и прочие малоинтересные для хозяев поместья помещения. Горничные несколько удивились моему появлению, перешептываясь у прохода на кухню, но Милана быстро пресекла разговоры, отправив их работать. Заметив, что я работаю вместе с кухаркой, кивнула ей и тоже вернулась к своим обязанностям.

Сама кухня была довольно просторной, настолько, чтобы, даже организуя настоящий пир, в ней легко умещалось до пяти поваров с помощниками. Но насколько знаю, Джуд всегда распоряжалась всем сама. Бодрая, крепкая южанка с румянцем от печи, плотно сбитой фигурой и серьезными карими глазами. Ее указания всегда были коротки и точны, она не терпела лени и требовала соблюдения всех своих инструкций, при этом не важно, молод ты или стар, простолюдин или аристократ — на кухне перед ней все были равны, поэтому мое общение с первых минут с ней заладилось. Женщина не была грубой или высокомерной, напротив, своим примером она показывала, что действительно разбирается и понимает то, что делает. Мозоли на руках, небольшие шрамы от ожогов и ножа, точные, выверенные годами движения, темные волосы, заплетенные в тугой хвост и забранные под косынку. Будто это место было ее личным полем боя. Двое молодых ребят, братья-близнецы и ее главные помощники, выглядели так же строго. На вид им было лет по пятнадцать, в том возрасте, когда мальчики начинают вытягиваться и довольно быстро вырастают из всех вещей. Худые и высокие как два тополя, всегда были по обе руки от главной. Их общение проходило почти без слов, словно они единый организм. Позже нас познакомили, это оказались дети Джуд, не родные, но воспитанные ею почти с пеленок — Ерит и Эхион. Похожи на друг друга как две капли воды, тоже южане, спокойные и угловатые, с такими же мозолями, как и у матери.

К концу дня я с удивлением обнаружила насколько легче мне стало, общаясь не только о магии и истории, но и насущных вещах — таких как неурожай на севере страны, партию плохонькой моркови на рынке или сложностях в приготовлении некоторых десертов.