Времена грёз (СИ)

Позже мы сидели на кухне на скамье, одетые в старые льняные рубахи, и жадно ели похлебку из глиняных тарелок, довольно простая еда сейчас казалась вкуснейшей в моей жизни. Вместо чая нас ждал горьковатый отвар, приправленный мёдом. Принц, уплетающий еду почти не жуя, сначала поморщился, попробовав снадобье, но под грозным взглядом старухи выпил все до дна. За окном уже светало, но мы только забрались на печь, укрывшись шерстяными одеялами и подмяв небольшие подушки с гусиным пухом, что слегка колол щеки во сне. Леброн уже готов был провалиться в сон, но я вовремя вспомнил о просьбе ведьмы.

— Расскажешь нам сказку, госпожа ведьма?

Яга покачала головой и села за стол спиной к печи, перебирая травы.

— Ну-у, коли хочешь выслушать старую женщину, то может и расскажу. — она вздохнула. — Давным-давно, в одном далеком-далеком селе, жила ведьма с дочкой и мужем. Жили себе не тужили, селяне магиню очень уважали как ведунью и травницу, из соседних земель часто за помощью приходили, коли беда случится али болезнь какая страшная. Всё ведьма наперед знала, всем помогала, да только свою судьбу прочитать не могла. Боялась она, что смерть придет, когда не ждали и заберет того, кто ей любим больше всего, оттого и дочку растила как замену себе и учила ведовству каждый божий день. Да вот только беда пришла откуда не ждали. С моря к селу приплыли с светлых земель, говорили, мол веру свою показать хотят, да церковь построить, чтоб бог ихний светлый на нашу темную деревеньку свой взор обратил, а как веруем в ихнего бога, так и заживем все счастливо. Ну что ж, сказано — сделано, помогли люди церквушку отстроить, да попу ихнему даров нанесли, бога светлого с почестями встретить да задобрить. Так и ведьма свой дар принесла, хоть и темной ее сила была, да порядок она знала — ее покровитель, светлому брат, стало быть не чужой он ей и почитать его тоже надобно. Поп знамением ее благословил, богу своему на нее указал, да только и сам глаз положил. Долго ли коротко ли, священник маялся, да только не выходила у него ведьма из головы, а она еще и в селе вечно на виду крутиться — то по воду пойдет, то раненым поможет, то гостинец кому занесет — никакого спасу нет. Начал он к ней клинья подбивать, авось получится к красе прикоснуться, да в жены ее взять, но ведьма упряма была и никогда на ухаживания не отвечала, как бы поп не старался.

Ему бы еще тогда стоило отступиться, да обо всем забыть, но мужик не унимался. Всем в деревне рассказал, что ведьма эта вертихвостка и специально его к греху склоняет, возмущался сильно, но не поверил ему никто кроме тех, кто на корабле с попом приехал, а моряки они и сами с придурью, чему угодно поверят, коли в голову втемяшится. Дождались, пока мужа ведьмы дома не будет, пришли к ней требовать своей милости. Женщина не будь дурой, спрятала дочку в погребе, а сама морячков пригласила отужинать сначала, а то ведь и не помнят поди какова домашняя стряпня на вкус. Сели они ужинать, да вкусно все так было, что не заметили они как один за другим в тарелках засыпать начали, да не проснулись больше, дочка каждому из них шею перерезала как поросятам, ибо не смели они ведьму обижать.

Осерчал тогда поп, знал, что моряков она загубила, да доказать не мог, никто не видел, как они к ней пришли. Тогда решил он действовать иначе, да грех еще больший на душу взять. Приказал своим последним слугам найти мужа ведьмы, да жизни лишить. Мол без мужика то она наверняка никуда не денется.

Яга на миг замерла, будто что-то припоминая, но затем продолжила связывать пучки стеблей и листьев.

— Не сумела ведьма муженька своего спасти. Не хватило сил остановить убийц. Горю ее не было ни конца, ни края, взмолилась женщина в лунную ночь, богу своему, желая отомстить за потерю. Боги услышали ее, да слово свое сказали, что мол не возьмут душу этого ирода к себе в чертоги, не достоин он ни перерождения, ни забвения, ни смерти, вечность ему на земле мучиться и вечность страдать от света белого за то, что Солара он предал, да дитя Нокса обидел. Изгнали из села попа в тот же день, да и не поп он уж был, тварью заблудшей в ожогах кровавых от солнца, от боли сошедший с ума. Прячется он по лесам, забираясь в самую чащу, под ветви деревьев и по кустам. В помощницах у него несколько мертвых невест, что мужчин в болота завлекают.

Я посмотрел на спящего Леброна и осмелился-таки, слезть с печи, присесть на лавку рядом.

— А что с ведьмой стало?

— Ну, а что с ней станется то? Дочку вырастила, мастерству своему обучила, а как время ее пришло, взяла камень побольше и на дно морское к мужу ушла. С тех пор ни один корабль к нашим берегам пристать не может, охраняют они нас вдвоем.

Прикоснувшись к пучку на столе, неловко передернул плечом.

— Про меня вы тоже сами будущее увидели?

— Конечно, я многое вижу и многое знаю.

— Но вы не зовете меня по имени, хоть и слышали его.

Яга пристально посмотрела на меня и кивнула.

— Не зову и звать не буду. Не могут живого человека так звать.

— Но я еще жив.

— Ой ли? Как много у тебя от себя осталось?