Времена грёз. Том 2 (СИ)

Парень нервно схватил с полки жестяную банку и, с трудом открыв ее, присмотрелся к содержимому, словно там мог найтись клад. Ко мне он старательно не поворачивался, то ли от неловкости, то ли от обиды.

— Как скажешь.

Поерзав на стуле, я снова осмотрела интерьер: тут явно не хватало женской руки, всё крайне аскетично, но при этом не сказать, чтобы бедно. На кухне будто бы никто не «жил». Помимо лекарских штучек, посуды и утвари здесь был минимум — только то, что могло понадобится непосредственно здесь и сейчас. Никаких тебе венчиков для взбивания, симпатичных раскрашенных тарелок, праздничного сервиза из тонкого фарфора, пестрого блюда для фруктов. Из роскоши на столе только плетеная корзинка с печеньем и фаянсовая неказистая сахарница с отбитой ручкой.

В сравнении с этим, убранство процедурного кабинета было в высшей степени богатым и разнообразным, не говоря уже об обилии кристаллов в работе.

— Впервые увидела такую большую лампу в работе, очень яркая. Подобные у всех здешних лекарей есть?

— Не знаю, не спрашивал. Эту деду подарила леди Катарина Кейн за успешное лечение ее неврозов.

— Дорогой подарок.

— Ага.

Вода в чайнике забурлила. Дей снял его с конфорки и, засыпав в глиняный заварник немного чая, залил кипяток. Ко мне он так и не повернулся за весь «разговор», спина осталась напряженной, парень сильно ссутулился, то ли копируя Томаса, то ли подспудно желая стать незаметнее. Я бы тоже так сделала, хоть и не чувствовала за собой вины. Отказаться от расследования было моим правом, тем более после того, как у меня раз за разом ничего не получалось, но теперь, понимая, что я оставила напарника в этой каше одного, стало немножечко стыдно.

Не зная, куда мне деться и как еще разрядить обстановку, я решила резать на живую.

— Как продвигается поимка похитителя?

Вздрогнув от неожиданности, Дей гулко приложился головой о кухонный шкафчик. Заварник в его руке дернулся, чуть не облив оголенную кожу, и я подскочила с места, осторожно перехватывая его, пока парень, зашипев от боли, жмурился, потирая ушибленный затылок.

— Сэ-эра.

— Ты можешь не отвечать, я пойму.

— Да что там.

Уткнувшись лбом в застекленную дверцу, он последний раз проверил ладонью будущую шишку. Я успела пожалеть о своем вопросе, но Дей вдруг всё же повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Он выглядел уставшим, безумно уставшим, но довольно спокойным, словно он наконец-то закончил долгую, муторную и неприятную работу.

— Всё нормально, у меня есть зацепка, на днях я ее проверю.

— Звучит действительно неплохо.

Напарник попытался улыбнуться, но получилось крайне вымученно. Смотря на него, я всё же задумалась, не совершила ли ошибку. Может, стоило просто взять перерыв? Может, мне вернуться теперь? Хотя черт знает, могу ли я вообще сейчас чем-то помочь, вдруг, в самый ответственный момент я нужна буду Уне, или Авель потребует очередной урок. Неловко поджав губы, я отвела взгляд, поставив заварник на стол. Очень не хотелось давать лживых обещаний.

— Не перетруждайся, ты выглядишь так, будто тебя самого пора лечить.

— Я постараюсь.

— И… зови меня, если нужна будет подмога.

Краем глаза я заметила, как в удивлении приподнялись брови Дея, но, убрав на место банку чая, он только молча покивал и сел вместе со мной за стол. Казалось, что пусть между нами и осталась недосказанность, но дальнейший разговор всё равно потек значительно легче. Чуть подсохшее печенье и горячий напиток подействовали крайне благотворно. Макая десерт в чай, мы провели на кухне еще пару часов за пустой болтовней. Я рассказала о том, что случилось с Ларой, как прошли мои первые дни в замке. Опустила большую часть пикантных подробностей, но намекнула на хорошие отношения с принцессой и показала расчесы на руках.

— Такие порошки делают из высушенных роз. Я даже знаю одно местечко на границе с трущобами, где можно задешево найти такое средство круглый год. Ничего необычного, так что надеюсь, расчесы быстро заживут.

— Хотелось бы.

Из коридора послышалось шарканье тапочек и скрип пола. В дверном проеме показалась седая макушка Томаса, а затем и его морщинистое, сухое лицо, будто вырезанное в коре древнего исполина. Белесые, почти бесцветные глаза чуть покраснели и заметно слезились, спина сутулилась почти так же, как у внука. Худые бледные руки с чуть опухшими суставами были похожи на лапы неведомого паука. Они выудили из кармана халата очки с желтоватыми стеклами в тонкой оправе и, надели их на горбинку носа, чтобы лекарь наконец посмотрел на меня:

— Я сделал всё что мог, рану вычистил. Отёк уже спадает, как и температура. Теперь главное дать отдых и избежать обезвоживания.

Неплохие новости, но проблема была не только с языком.

— А… а остальное?

— Синяки заживут до свадьбы. Если захочет, я дам ей мазь, чтобы сошли быстрее, но ничего другого не заметил.

— Хорошо, спасибо.

— Потом поблагодаришь, сейчас нужно еще кое-что сделать. Помощница моя только с утра придет, а до этого времени хорошо бы девушку переодеть в сорочку и уложить на бок.

— Сделаю.