Времена не выбирают

— На месте разберёшься, — кивнул воевода, — Прикажи сотника позвать!

Человечек выглянул за дверь, передал кому-то из холопов хозяйский приказ и остался стоять возле стены.

Ожидание не затянулось, сотник объявился быстро, словно дожидался неподалёку. Не успел войти и доложиться, а воевода уже начал говорить:

— Утром отправишь с ним полусотню из своих, проверенных. Подбери самых опытных и надёжных. Если там действительно Липный, то знаешь, что с ним делать.

— А с его людьми?

— А зачем мне его люди? Своих хватает, — удивился воевода и пошевелил кистью руки, выпроваживая обоих. — Ступайте прочь оба. И Глашку ко мне позовите…

* * *

Ростих довёл обоз до назначенного места. Осталось боярина дождаться и всем вместе до города дойти. После этого можно и домой отправиться. Затянулась служба, устали в походе. Хорошо хоть не зря сходили. Будет теперь, на что дальше жить.

Расположились на поле, неподалёку от закованной в лёд реки. С местными отношения как-то сразу не заладились. Поэтому решили не расслабляться, выставили заставы, дежурили на подступах днём и ночью.

Поэтому и о приближающихся со стороны города дружинниках узнали загодя. И успели приготовиться к встрече. Только не ожидали, что это будут люди воеводы. Поэтому и растерялись вначале. Свои же вроде бы как? А потом стало поздно.

Невзрачный мужичонка показал верительную грамотку, отвлёк внимание на себя.

И пока Ростих печати изучал и буквицы, дружинники мало того, что успели лагерь окружить, так ещё и в каждую телегу заглянули, опытными взглядами находящееся там добро оценили. И мужичонке тому сразу обсказали. И коней рыцарских увидели. Кони их больше прочего добра взволновали.

Опомнился охотник, глянул, а вокруг кольцо из служивых стянулось. И, что самое поганое, так они мечи обнажили! Значит, не собираются никого в живых оставлять…

— Липного, говоришь, обозец? — переспросил мужичонка. — Это кто же таков будет? Нет в Пскове таких!

— Боярина Липного! — подтвердил Ростих и незаметно для мужичка своим сигнал подал, чтобы к бою приготовились. Вспомнил предупреждение боярина.

А что тут готовиться, когда самострелы давно в руках находятся? Если только их на пришлых навести…

Понимал умом, что полягут они все на этом поле. Даже если обоз без боя сдадут, то всё равно не дадут им просто так уйти, порубят. Прочитал в глазах мужичка судьбу свою. И приготовился жизнь продать подороже.

Заледенело в груди. Сколько сражений позади, а такого поганого ощущения там ни разу не было.

Обидно, что удалось среди врагов выжить, а тут на своей земле от своих же русичей приходится погибель принимать. А ведь говорил боярин про междоусобицу, да мимо ушей слова его пропустили. Зря…

Как умудрился краем глаза смазанное движение за кольцом оцепления заметить, не понял, ведь только на дружинников смотрел. Потому и не сообразил вначале, что увидел. Спустя мгновение только дошло. И надежда выжить появилась. И на мужичка проклятого уже свысока глянул. И к произносимым им словам прислушался. А тот всё соловьём заливается, значимость свою выпячивает, глумится и самоутверждается.

— А ты знаешь, что всё имущество твоего боярина в казну ушло? Знаешь. Это хорошо. — оскалился мужичонка. — Тогда понимать должен, что и обоз этот туда же пойдёт! Мы его забираем. И коней тоже! Прочь в сторону, холопы!

И мужичонка направил своего коня прямо на Ростиха. Чудом не стоптал. Ловкость помогла охотнику в сторону отпрыгнуть, перекатиться на бок и на ноги вскочить. Стрела сама собой в руке оказалась, а натянуть тетиву дело привычное и много времени не занимает. Выстрел и в груди мужичка расцвёл оперением белый цветок!

Защёлкали самострелы, ударили болты с двух сторон, захрипели, погибая, люди. Упали с лошадок в снег, окрасили его алой кровью.

Охотники оказались в более лучшем положении. Предупреждённые Ростихом успели выстрелить и нырнуть под телеги. А самому Ростиху не повезло так, из-за мужичка пришлось в сторону от спасительного укрытия отпрыгивать. Как раз под удар чужого меча…

* * *

Обоз мы так и не смогли нагнать. Сначала день отлёживались в безопасном месте, потом ещё день отъедались. И только на третий быстрым шагом пустились в путь. Так и шли всё время по тележному следу, который даже лошадиные копыта не смогли затоптать. На ночёвку вставали поздно ночью, когда дорогу было не разглядеть.

Таким образом сумели отыграть пару суток, но к месту встречи всё равно опоздали. С горочки обоз увидели, обрадовались.

Спускаться начали и уже потом, на середине спуска, чужих разглядели. Далеко всё-таки до них было.

И сразу понятно, что недобрые дела вокруг обоза затеваются. Поэтому решили поторопиться, на бег перешли. На съезде с дороги остановились, накидки маскировочные достали и на себя накинули. Я самострел зарядил, а Мокша со Славеном за луки взялись.