Времена не выбирают

Вадим и Никита, её бойцы, шведского языка не понимали, но были в курсе: если командир заговорила таким тоном, ничего хорошего это не означает. Катя явно испытывала желание кое-кого прибить, чтобы не мучился сам и не мучил окружающих. Но угроза попасть в газеты в качестве героя анекдотов подействовала как надо: Карл наконец перестал изводить их и заткнулся.

Лишь на исходе вторых суток Матвей, правивший лошадьми, постучал снаружи в стенку кареты. Вадим приоткрыл дверцу и высунулся.

— Чего там?

— Впереди отряд, — прокричал Матвей. — Хрен его знает, может, и наши. А может, и нет.

— Тормози, я пробегусь.

Несусветная колымага, когда-то давно бывшая хорошей богатой каретой, остановилась. Изрядно уставшие лошади тащили её по подмёрзшей дороге почти шагом, а теперь и вовсе встали, повинуясь натянувшимся вожжам и резкому «Тпру!». На такой случай у них была инструкция: один идёт вперёд и высматривает, кто приближается. Если враг, то принимает бой, предупреждая об опасности. Если нет, то выходит на дорогу, требует встречи с офицером и объявляет о важной миссии. Ну, а у тех, кто останется с Карлом, тоже была своя инструкция.

— Молите Бога, чтобы это не были шведы, — негромко сказала Катя его величеству, щёлкнув предохранителем.

Вроде бы она сказала это совершенно буднично, но короля явно проняло. Сидел тихо, как мышь под веником. Мрачный взгляд второго солдата в пятнистом мундире, расположившегося напротив, красноречивее любых слов говорил о том, какая судьба ждёт Карла, если действительно приближается шведский отряд. Тут королевский статус не только не спасёт, но и, напротив, станет причиной неминуемой гибели.

А в том, что рука не дрогнет, никто не сомневался. И эта уверенность пугала Карла сильнее всего, хотя до сих пор он полагал себя бесстрашным человеком.

Ожила рация:

— Порядок, это наши, — доложил Вадим. — Выдвигайтесь.

— Принято… Свои, Матвей! Поехали! — крикнула Катя.

Она видела, как выражение обречённости на лице Карла сменилось облегчением и раздражением, замешанными на густом, ядрёном высокомерии. Его не заинтересовала даже портативная рация из будущего — вещь, на которую обычно косились все «аборигены» без исключения. Необучаемость и высокомерие этого субъекта просто потрясали.

Интермедия

— Гриша, дай мне мундир! Ну пожалуйста!

— Да отвяжись ты! Не могу я тебе форму выдать, приказа не было. Вот будет приказ — выдам оба комплекта, а так — и не проси даже!

— Ну дай мундир! Ежели по мне нет, так я перешью.

— Ксюха, ты грамотная?

— Да откуда мне, в деревне жила. Грамоты не ведаю.

— А у нас все грамотные. Приказ такой, неграмотных не брать.

— Тогда научи меня грамоте.

— Я что, учитель? Я сам ещё учусь, если хочешь знать.

— Тогда я буду учиться вместе с тобой.

— Вот прицепилась… Ладно, поговорю с командиром.