Времена не выбирают

Этот голос я ни с каким другим не спутаю! Вран! Хитрый и трусливый! Торопит своего напарника, подталкивает вперед, а сам в это время тормозит, отступает на шажок. Мечи у обоих. Нельзя мне с ними клинок в клинок рубиться!

А враг не ждет – сверху уже летит мне в голову острозаточенная железяка Вранова подельника. Время замедляется, опускающийся меч словно вязнет в сгустившемся потоке стылого воздуха. Даже успеваю рассмотреть, как по полированному лезвию ползет отблеск одинокой синей звезды.

Отшагиваю в сторону, словно через густой кисель пробиваюсь! Заодно выстраиваю противников в линию, так, чтобы между мною и Враном оказалось это тело. Легким касанием сабли сбиваю верхний удар чуть в сторону, разворачиваюсь вполоборота. Противник медленно-медленно проваливается вслед за своим мечом. Теперь маленький приставной шажок влево, толчок левой же рукой в чужое твердое плечо, разворот на пятке левой ноги и круговой удар правой рукой! Только саблю тряхнуло…

И тут же два быстрых прыжка на сближение с единственным оставшимся на ногах из этой тройки! Самым для меня ненавистным! От двух встречных тычков в живот просто уворачиваюсь. Вран скалится, крестит перед собой воздух мечом, отпрыгивает назад, шипит что-то неразборчивое и левой рукой лезет за пазуху.

Чуйка воет благим матом, и я не отпускаю его, наступаю, связываю своим клинком чужой меч и отвожу его в сторону. Совсем никудышный боец! Левая его рука вот-вот окажется на свободе. Видно, что в кулаке что-то зажато. Промедлил мгновение, отвлекся на любопытство – и чуть было не проиграл схватку!

От летящего прямо в лицо меча умудрился чудом увернуться! Да он его тупо метнул! Что же такое этот гад достать пытается? Тяжелая железяка звонко ударилась о камень стены дома, отлетела в сторону… Выпад! Скрежещет прокалываемая острием сабли кольчуга, пропускает в трепещущее тело врага холодную сталь. Не зря отец этот клинок в тайнике держал!

Вран еще не понимает, что уже мертв, хватается двумя руками за лезвие, Пытается вытащить из живота острый клинок, режет себе руки… И отступает, бледнеет лицом. Губы что-то шепчут, из левой руки выпадает распоротый мешочек, взвивается маленькое облачко темной пыли.

На всякий случай отступаю назад. А облачко медленно оседает на снег. Следом за ним оседает и Вран. Подламывается в коленях и валится. Почему-то вперед, прямо на меня. Еще и руки ко мне тянет. Черные от крови. Зрелище то еще!

Нет у меня желания с ним обнимашки устраивать! Отскакиваю еще дальше назад, оглядываюсь по сторонам. Внизу у крепостных ворот факелы загорелись, тени замельтешили. Подмога идет…

* * *

Задерживать меня никто не стал. Старший караула осмотрел место боя, следы изучил и отпустил меня домой:

– Утром разбираться будем. Хотя что тут разбираться, все по следам видно. Вот тут они стояли, тебя поджидали. – Замолчал, задумался. В сторону беснующихся за забором псов глянул, на меня посмотрел. И спросил: – А ты, выходит, собак не слышал?

– Нет. Молчали они почему-то. Загавкали, только когда свалка под стеной началась.

– Интересно как, – хмыкнул дружинник и продолжил: – Вот ты прошел, они следом кинулись. Тут у стены тебя и догнали, обступили. Видишь?

Да ничего я не вижу! Вытоптано все, да и темно. И факелы не помогают. А дружиннику мой ответ и не требовался:

– Повезло тебе одному от троих отбиться. Не узнал кого из этих?

– Одного только… – И показал рукой. – Вот этого. Враном его прозвали. Прозывали то есть.

– Какой Вран? Из чьих будет?

– А я знаю? Он давно на меня зуб точит. – Глянул на лежащее тело и уточнил: – Точил. Еще на прошлом суде против меня слово держал.

– Это Воронов, что ли? Так его же давно ищут! – обрадовался дружинник. И тут же засуетился, скомандовал своим, указывая на мертвое тело: – Переверните-ка вот этого! И посветите мне!

Наклонился, всмотрелся… И распрямился со словами:

– Отбегался. За него награда полагается…

– Мне не нужно… – Понял правильно заминку.

– Нужно или не нужно, завтра разбираться будут…

– А вот это что такое? – показал на распоротый мешочек.

– Где? Дай-ка сюда! – Дружинник протянул требовательно руку, взял протянутый ему факел, наклонил к самой земле. – Пыль какая-то. Зола?

– В лицо мне хотел швырнуть…

– В лицо? – поднял голову дружинник. Присел возле тела, кончиком ножа подцепил раскисшую бурду, поднес к глазам. Сморщился, принюхался. – А ведь это перец! Точно, перец!

Стряхнул с ножа смесь, тщательно протер лезвие об одежду убитого и выпрямился:

– Ишь, как он тебя извести хотел. Денег на перец не пожалел! Ладно, завтра разберутся.

И приказал стоящему рядом подчиненному:

– Вы мешочек аккуратно приберите. И то, что рассыпалось, тоже соберите. Пригодится…

Распрощались, и я пошел к себе домой. Продуктивно у меня день прошел…

Глава 7

Спал крепко. Совесть не мучила, и ничто не тревожило мой сон. Даже утром не бросился к окошку в попытке посмотреть на место вечерней схватки. Спокойно привел себя в порядок, позавтракал легко да и отправился в Кром службу нелегкую служить.