Времена не выбирают (интервью Владимира Буковского)

— ...мог говорить без бумажки, то есть после всех этих старцев был сильный контраст, и он это все (а там были сотни планов!) не придумал — просто реализовывал заготовку предшественников.  

— Что вы имеете в виду, когда говорите о преступлениях Михаила Сергеевича против человечности?

— Прежде всего его попытки предотвратить развитие национальных движений, спровоцировав этнические скандалы и прямые погромы...

— Карабах?

— И Карабах в том числе, но самые документированные события — это Тбилиси, 89-й год.

— Саперные лопатки...

— Да, а потом Баку — 90-й год...

— ...резня армян...

— ...Вильнюс — уже 91-й.

— ...штурм телевышки...

— Все это в совокупности и есть преступления Горбачева против человечности.

— Вы, значит, считаете, что он за этим стоял?

— Мне это точно известно.

— Михаил Сергеевич, по-вашему, отдавал приказы резать армян в Баку?

— Ну, так он не говорил — у них же там свой язык, но хвастался после Тбилиси — это у меня есть в документе — по-моему, немцу какому-то высокопоставленному: дескать, пришлось нам и некоторые административные меры принять, потому что допустить этого разброда не можем.

Нет, он человек жуткий... Вот ему на Политбюро докладывают, что на пекинской площади Тяньаньмэнь убили на самом деле гораздо больше студентов, чем официально объявили власти Китая: по данным разведки — не меньше трех тысяч человек. «Ну и что ж тут такого? — говорит он. — Им надо обороняться, и нам тоже надо обороняться» — в этом весь Горбачев.

Начинается первая война в Персидском заливе за освобождение оккупированного Кувейта, и его помощники Арбатов и Черняев пишут ему докладную записку (она у меня есть): «Михаил Сергеевич, коль скоро мы в этом вопросе в союзе с американцами, было бы уместно информировать наших американских партнеров о местонахождении на территории Ирака оружия массового уничтожения, в том числе биологического и химического». Горбачев резолюцию накладывает: «Нет!». Большой друг демократии...

— ...в Ираке...

— ...и не только — это же его союзники в тот момент были, он же входил в коалицию...

— Борис Николаевич Ельцин, с которым наверняка вы общались...

— ...очень мало и не тет-а-тет...

— ...тоже в ваших документах небось фигурирует...

— Ой, вы знаете, у него есть только одно уязвимое место — докладная записка, как Ипатьевский дом был разрушен, но его трудно в этом винить — таково было решение Москвы.

— Ельцин симпатию у вас вызывает?

— Я зол на него за то, что такие возможности упустил. В 91-м году Ельцин мог все, а не сделал, по сути, ничего — путч провалился, и он на три месяца запил, и это меня просто бесит. Какая дикая безответственность! — а потом он стал сдавать КГБ одно за другим и в результате отдал в его руки власть.  

— Кстати, о власти в чекистских руках... В 2008-м вы собирались баллотироваться в президенты России, и этого, естественно, вам не дали, но я даже не об этом. «Чекисты и в наше время, — пишете вы, — были далеко не профессиональными: мы, маленькая горстка диссидентов, болванили их как хотели и в конечном счете выиграли, а сейчас у спецслужб уровень еще больше упал, потому что в 90-е годы наиболее профессиональные чекисты в коммерческие структуры ушли, увлеклись бизнесом. Сегодня это уровень Зарайского отделения милиции: они не занимаются госбезопасностью — они занимаются выколачиванием денег»...

— Да, подтверждаю.