Времена негодяев

Человек с котомкой на плечах подошел к мосту, долго смотрел на веселящихся бойцов, а потом, разглядев среди них Сармата, окликнул его.

— А, это ты, — сказал Сармат. — Далеко собрался?

— Не знаю. Может, и далеко.

Охрана моста уже вернулась под навес, а дружинники ушли к штабу. Мартын и Виктор оставались с Сарматом.

— Что же. — Сармат пожал плечами. — Одним труды, другим путешествия. Когда вернешься, заходи. А сейчас извини, много дел, вечером новый транспорт…

— Да, да, — скорбно покачал головой его собеседник. — Живи сегодняшним днем. А что будешь делать завтра, когда за беженцами явятся те, от кого они бегут?

— Завтра и разберусь! — сердито ответил Сармат. — Буду драться, а потом взорву мосты и уйду.

— Вот, ты тоже уйдешь. А я ухожу сейчас. На Восток. Свет идет оттуда.

— Это точно, — вмешался в разговор Мартын. — А потом свет уходит на Запад.

— Ты все сбиваешь с толку моего брата? — Незнакомец перекинул котомку на другое плечо.

— Его собьешь! — хмыкнул Мартын. — Ты бы лучше оставался с нами, каждый человек наперечет, времена трудные наступают.

— Стар я уже для ваших великих дел! Вот молодого человека еще, пожалуй, вы обратите в свою веру. Играйте в свои игры, создавайте анклавы, обрастайте подданными… Тебе, брат, по душе подданные?

— Мне не нужны подданные, — медленно проговорил Сармат. — Мне нужны друзья.

— Э-э… — Человек с котомкой махнул рукой. — Сегодня друзья, завтра подданные. Там, где начинается государство, кончается человек.

— Конечно, ты предпочитаешь, чтобы кончилось государство, — насупил брови Мартын.

— А хоть бы и так!

Мартын снисходительно улыбнулся и покачал головой. Между тем человек с котомкой внимательно посмотрел на Виктора, краем уха прислушивающегося к разговору, и обратился к Сармату.

— Молодых хоть за собой не тащите! Вот, посмотри на него, он мог быть твоим сыном… Или моим, — добавил он вздохнув. — Они ведь ко всему серьезно относятся.

Не отвечая, Сармат бросил короткий взгляд на Виктора и нахмурился.

— А государственные идеи твоего дружка…

Но тут Мартын перебил незнакомца, поднял палец и назидательно сказал:

— Государство есть осуществление Божественной Идеи на земле.

— Кто тебе сказал такую глупость? — удивился собеседник.

— Это слова Гегеля.

— Козел он, твой Гегель! — С этими словами незнакомец махнул рукой и зашагал по мосту.

Мартын долго смотрел ему вслед, а потом негромко, как бы про себя, сказал:

— Если он спустится вниз по реке, то мы его не скоро увидим.

— Да, — односложно ответил Сармат, а потом нехотя добавил: — Если нам придется уходить, то мы пойдем к истокам.

— Это хорошо, — с удовлетворением сказал Мартын.

Виктор прислушивался к их разговору. Какие-то старые споры…

А вечером они снова собрались. Прикрыв дверь, Сармат перебинтовал руку. Рана была несерьезная, но он и впрямь не хотел, чтобы дружинники знали о его ранении. Иронично улыбаясь, Месроп сказал, что это он придумал создать ореол неуязвимости вокруг Сармата. Мартын ответил, что, мол, лучше ему об этом помалкивать — раз уж закрутило колесо, то пусть все будет по правилам. А то станет Сармат с их помощью могучим правителем и тогда припомнит все шуточки. А как же иначе, рассмеялся Месроп, неблагодарность — не закон истории, а врожденное свойство человека. Никогда еще возвысившиеся не платили благодарностью тем, кто их возвысил, сподвижники должны забыть, что стояли когда-то вровень. Похоже, согласился Мартын, на отстрел отработавшей ступени ракеты. Где ты видел ракеты, спросил Месроп. В видео, где же еще. Хотя до Мора космическая программа разворачивалась серьезно. Лунная база до сих пор функционирует, только эвакуировать их незачем, да и некому. Знаю, сказал Месроп, я недавно в «Новостях» слышал, там уже третье поколение родилось, куда им назад, пусть вгрызаются в скалы, пока хватает энергии. Энергии хватит надолго, солнечные батареи… Это да, а все-таки жаль, что летать некому… Пока некому… Большая страна сможет в будущем… Не большая, а великая… Великую страну делают великие люди… Великих людей собирает великий правитель…

Виктор не вмешивался в путаный разговор. Он помогал бинтовать руку. Сармат морщился, виновато улыбался, а когда Виктор завязал концы бинта кокетливым бантиком, заявил, что урок впрок, и теперь только в самом крайнем случае, при острой необходимости, а так ни ногой…

Скептически заломив бровь, Мартын, выслушав Сармата, осмотрел повязку и одобрительно кивнул. Потом разложил карту города, и начались обычные вечерние прикидки на завтрашний день. Разобрались даже с насосами. Для этого Виктору пришлось дважды спускаться к дежурному и через спикер запрашивать сведения в горотделе. Наконец свернули карты, и Виктор слил остатки воды из ведра в чайник. Мартын полез было за канистрой, но передумал и задвинул ее подальше под скамью. Канистра обо что-то лязгнула.

— Черт, — бормотал он, — ящики здесь понапиханы.

— В горотделе напечатали воззвания, ночью патрульные расклеят, сказал вдруг Сармат.

— Отлично, — Месроп округлил глаза, — значит, завтра начнем запись и формирование отрядов.