Времена негодяев

Он еще немного посмотрел на Хоромы, прикинул, достанет ли отсюда луч жилые этажи. Решив, что пробьет, вздохнул и пошел к двери. Месроп закрыл ставень и двинулся за ним.

Спускались молча. Слишком все гладко получается, думал Виктор, ну, слишком все на Мартына указывает. Ему не надо гонцов слать или даже зеркальный телеграф устраивать — пиши прямо все как есть и на окошко прилепи — прочтут. Чересчур складно. И телескоп вроде случайно направлен, и я тут подвернулся вроде случайно. Но если не Мартын, то кто?

Впрочем, это пустое! Ротозеи здесь изрядные — оружие без присмотра оставили! Вон он сейчас как пройдется по всем комнатам, с перечеркнутыми кружками на дверях, да как выведет из строя всю технику! Но вслед за этой мыслью пришла другая: может, и впрямь ученые бросают свой Бастион, отдают со всеми потрохами? И доктор Мальстрем не крутит, а действительно озабочен только спасением ученых. Странно все-таки, никто им не угрожает, с таким оружием не то что Москву, а все земли до Урала под себя подмять можно. Если смола защищает технику, то обмотать просмоленными тряпками стволы, патронов побольше в ящики набить и тоже обмазать…

Они спустились на этаж, где обретался доктор Мальстрем. Пустой коридор. Тишина.

— Слушай, — вполголоса сказал Виктор, — может, пока мы тут ходили, они все давно сбежали? Плывут вниз по речке…

Месроп не ответил, только озабоченно покачал головой. Его что-то беспокоило. Наверно, решил Виктор, он не ожидал быстрой капитуляции ученых. С другой стороны, податься Месропу некуда: здесь оставаться ямка, с учеными идти — да вроде он у них тоже сбоку.

Из-за поворота вышел доктор Мальстрем с двумя молодыми людьми в синих халатах.

— Очень хорошо, — сказал доктор. — Минут через пятнадцать все соберутся. Ах, да! — Он приложил ладонь ко лбу. — Все позабыл, я же вам обещал…

Он обратился к невысокому парню с зачесанными назад волосами и большими залысинами на лбу.

— Я вас лично прошу, Мамасахлисов, проведите наших гостей по… ну, покажите им что-нибудь, расскажите…

— Что — показать и что — рассказать? — потрогав родинку под глазом, спросил парень с фамилией, которую Виктор попытался воспроизвести в уме, но не смог.

— Придумайте сами что-нибудь! — с досадой простонал доктор. — Это наши высокие гости, — со значением добавил он.

— У меня в лаборатории не прибрано… — начал было ученый, но доктор перебил его.

— К чертям лабораторию! Вы не выспались, что ли?

Доктор скрылся в кабинете. Месроп выжидательно смотрел на парня, тот страдальчески закатил глаза и, сказав: «ну, пойдемте, высокие гости!», двинул по коридору к лестницам.

9

Пятнадцать минут растянулись на целый час. Время от времени их провожатый связывался по внутренней линии с доктором и, услышав невнятное бормотание, вздыхал и вел их дальше.

В лабораториях было скучно и пусто. Техника, приборы стояли выключенные, в слепых дисплеях отражались только лица вошедших. В одном из помещений они застали пожилую женщину в синем халате, наливавшую в большой конический стакан кипяток из огромного алюминиевого чайника. В пятой или шестой комнате Виктор обратил внимание на то, что во всех комнатах у дверей над косяком привинчены короткие трубки с мигающими зелеными точками по краям. Он кивнул на них Месропу, но тот отнесся к ним равнодушно, как, впрочем, и ко всем остальным приборам и устройствам. Провожатый заметил взгляд Виктора и стал подробно объяснять принцип действия детектора индетерминизма. С минуту или две Виктор пытался понять, что означают слова «период полураспада», «многослойный сцинтиллятор» и тому подобное. Ученый запнулся на полуслове, глянул искоса на своих подопечных и сказал, что об этом долго рассказывать. Просто на одном конце трубки ампула с изотопом, а на другом счетчик излучения, а вернее, даже не излучения, а вполне определенных ядерных процессов. И регистрация не менее определенных событий свидетельствует, нарушается ли поблизости причинно-следственная связь.

— Ах, вот даже как, — заинтересовался Месроп. — Каким же образом?

Ученый вздохнул и терпеливо пояснил, что если событие фиксируется до того, как оно произошло, то значит вероятность иных нарушений причинно-следственных связей возрастает. Собственно говоря, добавил он, это единственная более или менее изученная методика. Калибровка детекторов, конечно, никуда не годится, но лучше они, чем ничего.

— Стало быть, — не унимался Месроп, — вы перепробовали всякую защиту, пока не дошли до смолы?

— Ну, что-то в этом роде, — замялся ученый. — Для малых объемов есть средства и получше, но смола — это пока самое доступное и дешевое сырье.

— Что еще, кроме смолы? — вмешался в разговор Виктор. — Охота вам в этой вонище сидеть?!

— Кроме смолы есть еще кое-что, — сказал ученый и вдруг захихикал, собачий кал, например. Прекрасно держит защиту от деструктивного воздействия. Но с ним у нас напряженно.

— С кем, — спросил Виктор, — с калом или с воздействием?

— С калом, — любезно сообщил ученый, — собачек маловато.