Времена цвергов

Энчи полез на гору – искать хоть какую жалкую норку, чтобы вернуться в пещеры. Норки не было, но он встретил существо на четырех ногах. Оно было невелико ростом, но имело сердитый нрав. Альвриг ему не понравился, и существо напало первым. Над мордой у него торчали вперед два костяных нароста, которыми оно больно дралось. После третьего удара Энчи кубарем полетел с горы.

Старый Нейри правильно сделал, что слился с землей, подумал Энчи, надо бы попытаться. Он лег на траву вверх лицом, тоже захотел слиться с землей. Но земля не принимала его. Других способов прервать свою жизнь он придумать не мог. Если бы уцелел нож – можно было бы перерезать себе горло ножом.

Все было очень плохо.

Хотя можно было набрать на лугу трав – возможно, они съедобны. Хотя озеро с чистой водой не позволило бы умереть от жажды. Хотя были в озере водяные травы – о них еще мать рассказывала. Но как жить, не имея справа, слева, вверху и внизу надежных стен, дающих необходимую темноту? Жить на открытом месте – невозможно!

Все, что было у подростка, – это непонятные слова Старшего языка.

Он стал их повторять – так, как учил Нейри.

Сверху донеслись крики. Орала, надо думать, та тварь, что напала на Энчи. И еще он услышал человеческий голос.

Люди тоже были врагами, но менее опасными, чем те, кто под землей. Людей Энчи в последний раз видел во время вылазки, когда погиб отец. И до того видел – он поднимался вместе с племенем за пропитанием, потому что при сборе ягод и кореньев каждые руки были на счету. От людей хоть можно было уйти в пещеры. А от тех, пещерных, спасла река. И зачем спасла?

Нужно искать нору. Или хотя бы лес. В лесу не так страшно.

Энчи снова поднялся по горе. Вдали он увидел темное плоское пятно, растянувшееся по окоему. Может, это и был лес? Он решил все же поискать нору и нашел углубление под большим камнем. Но это была всего лишь яма. Энчи забрался туда, свернулся, как змея, и впервые со времени бегства от пещерных тварей почувствовал себя хорошо.

Он закрыл глаза и представил, будто лежит в пещере, где раньше жили враги и выдолбили для отдыха ниши в стенах. В нише было хорошо, безопасно, никто не мог подкрасться и ударить по спине. И в яме проснулось это приятное ощущение безопасности.

Энчи лежал и думал – как же получилось, что он остался совсем один? Кто в этом виноват? Ведь не само по себе случилось, была причина. Последний цверг, который остался в живых после той стычки, перед тем, как слиться с землей, бормотал о проклятии.

Кто-то виноват.

От этой мысли словно прибавлялось силы.

Кто-то виноват!

Может, Энчи остался в живых, чтобы покарать этого врага? Может, и Старший язык – та сила, что нужна для мести? Может, именно это имел в виду Нейри? Сам он был стар, у него, видимо, уже не получалось пустить в ход таинственные заклятья на Старшем языке. А Энчи – молод! Силен! Готов мстить!

Он лежал в яме так, как его научили, беззащитной спиной – к стене. Перед глазами были горные травы. Названий он не знал – ни один альвриг и цверг не знал названий трав и кореньев, знания передавались из уст в уста словами: «Вот это можно есть».

У трав была пора цветения, и они выпустили высокие стебли, усыпанные желтоватыми звездочками. Смотреть на растения было неприятно – альвриги ели то, что можно найти в лесах, а съедобны ли эти травы – непонятно, и потому хочется их уничтожить.

Энчи понимал, что воевать с травами – нелепо. Если бы ему пришлось составлять список врагов, они были бы на последнем месте. На первом – люди. Энчи знал, что люди погубили могучих альвригов и войска цвергов, отняли у альвригов прежде покорных и надежных вольфкопов. Затем – то лесное чудище, которое защищало свое потомство и кидалось на цвергов стремительно и беспощадно. Затем – подземные враги. Эти были самые опасные, но и самые полезные – у них можно было украсть одежду, ножи, продовольствие, так учил Нейри. Но пойманного вора они убивали.

Если проникать мыслью в суть вещей, то окажется, что есть еще виновник. Не могли гордые альвриги погибнуть просто потому, что так сложились обстоятельства! Что-то их погубило. Если прав тот цверг, то – проклятье. Чье? Кто смог?..

Энчи представил себе этого врага в виде огромного лесного чудища, покрытого жесткой щетиной, с огромными, торчащими вперед, клыками. У врага был вид и плоть чудища, но при этом – разум, как у альврига. Бороться с телом бесполезно. Как бороться с разумом? Как уничтожить разум?

Не для этого ли дан Старший язык?

И Энчи понял: раз он – последний, на нем сошлись все родовые ветви, он – наследник многих могучих альвригов, недаром отец как-то сказал, что ведет род от самого Кресни, а Кресни жил в славные времена, умел выбирать среди людских детей королеву, повелевал индергами и вольфкопами.

Те, кто слился с землей, ожили на мгновение и прошептали: получай нашу нерастраченную силу.

Энчи не слышал этого шепота, но не удивился бы, если бы услышал.