Времени тонкая нить. Кирилл Лавров

«Кто и когда познакомил меня с Михаилом Константиновичем Зарубиным, сейчас и не вспомню» – написал в той статье Кирилл Юрьевич. «Скорее всего, это было время, когда Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова, в котором я служу много лет, формировал благотворительный фонд. Мы распахнули двери перед руководителями различных организаций, любящих искусство сцены, и круг лиц, посвященных в закулисную, невидимую обычному зрителю часть нашей жизни, заметно расшился. Кто-то, как обычно бывает, довольно скоро исчез с нашего горизонта. Другие остались, вошли в число инициативных помощников. И даже больше – стали настоящими друзьями. Михаил Зарубин – строитель, руководитель известного в городе предприятия ЗАО «47 ТРЕСТ» – среди них».

Да, встреча и знакомство с Лавровым были на удивление простыми. Это случилось в начале девяностых… О том времени сейчас говорят уничижительно, но мы и тогда жили, растили детей, учились, ходили в театры, строили дома, верили в будущее. Самое главное – мы работали. И работа помогала нам преодолеть трудное время…

…Огромная приемная заместителя председателя Плановой комиссии Ленсовета. Большое количество людей, даже при открытой форточке – духота. От разговора присутствующих – гул. Уйти нельзя: необходимо решить очень важный вопрос. Я со своим заместителем сижу у входной двери. Вдруг шум смолкает, все поворачиваются в нашу сторону, я оглядываюсь: в дверях – Лавров. Негромко со всеми поздоровался. Я пригласил знаменитого артиста рядом на свободный стул. Мы не были знакомы, но я все же спросил:

– А вас-то что привело сюда, Кирилл Юрьевич?

– Что привело? – повторил он вопрос, как бы раздумывая над ответом, и просто ответил, улыбнувшись:

– Нужда.

– Кирилл Юрьевич, меня зовут Михаил Константинович Зарубин, я управляющий Трестом № 47 «Кировстрой», – поспешил я представиться.

– Так это ваш трест строит Кировский завод? – поинтересовался он.

– Уже не строит, – ответил я в тон своему собеседнику, и добавил: – Нужда.

То ли это слово, то ли что-то еще заставило нас разговориться, и мы, словно два попутчика, затеяли беседу о делах строительных, театральных, пока меня не пригласили в кабинет заместителя. Видел ли я до этого Кирилла Юрьевича? Иногда. Встречал на разных партийно-хозяйственных активах, редко, как зритель, наблюдал на театральных подмостках, чаще – в кино. Всегда помню его Синцова в «Живых и мертвых», а еще раньше Лапина в картине «Верьте мне, люди», в свое время был восхищен Башкирцевым-Королевым в «Укрощении огня», потрясен Иваном Карамазовым – перечислять можно еще и еще… Этого актера знали и любили, по-моему, все. Но наша тогдашняя встреча была вовсе не встречей артиста и поклонника, а разговором двух руководителей.

…Весь день звонки: одни выражают соболезнование, другие расспрашивают о подробностях… В конце дня собрались в театре. Сидим, молчим, убитые горем… Нам сообщают, что попрощаться с Кириллом Юрьевичем можно в Леушинском подворье: гроб там будет находиться всю ночь… Завтрашние государственные похороны – дело сугубо официальное, а я все же хотел попрощаться с другом в более подходящей обстановке…С женой и дочкой Наташей едем на улицу Некрасова, где находится подворье, именно сейчас, поздним вечером.

Будущий артист родился 15 сентября 1925 года в доме на Озерном переулке, как раз напротив храма Леушинского подворья. В этом храме венчались его родители, здесь же он был крещен последним настоятелем, протоиереем Феодором Окуневым, впоследствии принявшим мученическую кончину. Детские воспоминания Кирилла Юрьевича многое сохранили в его сердце и памяти, об истории подворья рассказывал он не раз, я сам был тому свидетелем.

Подворье Леушинского женского монастыря было основано в Санкт-Петербурге по благословлению Иоанна Кронштадтского. Архитектурный проект по образцу древних ярославских храмов выполнил зодчий Никонов, известный мастер русско-византийского стиля, а 21 ноября 1894 года уже состоялось освящение. Первым настоятелем храма был протоирей Иоанн Орнаутский, племянник Иоанна Кронштадтского.

Храм Леушинского подворья был возвращен Церкви в июле 2000-го, и в том же году, 9 октября, на престольный праздник свершилась первая литургия в историческом алтаре Леушинского подворья, где столько раз служил отец Иоанн Кронштадтский.

В храм вернулись великие святыни, уцелевшие в страшные годы гонений: выносной крест с мощами святого Иоанна Предтечи, моленный образ игуменьи Таисии, икона Святой Троицы, написанная на древе Мамврийского дуба, Свято-Крестовская икона Божией Матери, «Спас Плачущий»…