Временная мама для дочери соседа

— Лиза, — тихонько окликает меня Анжелика, прикрывая дверь детской, — ну как Марьяша?

— Успокоилась. Ты извини ее. Она у нас немного избалованная.

— Да пустяки, — улыбается она. — Наш орел постоянно с кем-нибудь дерется. Надеюсь, роль старшего брата его чему-нибудь научит. Ты не против, если я пойду спать?

— Какой разговор. Я и сама собираюсь ложиться.

— Ладно. Пусть парни сидят своей чисто мужской компанией. А мы с утра устроим девичник. Я заказала на завтра торт.

Да, Царев, с твоими друзьями я себе точно сочную жопу отращу.

Улыбаюсь Анжелике в ответ, желаю спокойной ночи и продолжаю путь.

С трудом нахожу бегунок молнии на платье. Вшили самую похожую, чтобы Яська не догадалась о подмене. Раздеваюсь, открываю воду и вхожу в кабину. Прямо под тугие струи. Какой же это кайф — душ после тяжелого дня. Вода способна расслабить любую напряженную мышцу. Даже размять, судя по ощущениям.

Замираю на месте, опускаю лицо и вижу, что по моему телу скользит не только вода. Пара наглых мужских рук с возмутительной борзотой ощупывает мой живот.

Резко оборачиваюсь. Напарываюсь на темные глаза и оказываюсь припечатанной к стене.

— Царев…

— Тш-ш-ш…

Смазывает мое тело взглядом. Заводит лапы за мои бедра и отрывает от пола. Ртом хватаю воздух. Не успеваю сомкнуть губы, как они попадают в плен его горячего поцелуя.

— Царев… Вдруг нас услышат…

— А ты не кричи, Лиза, — отвечает он хрипло, усаживая меня на себя и спуская поцелуи на шею. — Можешь просто материться. Я все пойму…

Глава 11. Царев

Глава 11. Царев

Кофе одним глотком заводит мои заржавевшие шестеренки в действие. Передернув плечами, убираю колбу в кофеварку. Будет вполне достаточно одной чашки.

Подхожу к окну. Зрелище не для слабонервных. Моя будущая царица в своем блестящем платье сверкает на весь двор. В ее светлых волосах играет утреннее солнце. Глаза искрятся. Бархатная кожа лоснится.

Настоящая волшебница. Неизвестно, каким боком, но ей удалось помирить детей. Встав в круг, кидают друг другу мяч. Шутят. Смеются над скачущей вокруг них Псиной. Драки словно не было.

Вдупляю, что теряюсь в реальности, когда кофе из чашки в моей руке льется на подоконник. До мозга костей охвачен Лизой. Ее огнем. Если бы только я встретил ее раньше Вики…

Отвлекаюсь на завибрировавший мобильник. Куча пропущенных от Рубена и Лидочки. Несколько сообщений. Даже читать не хочу. Противно. От самого себя тошнит. Как вообще я повелся на телку?! Заглотил наживку и попался на крючок. Радует, что ни с кем из них не поделился своей тайной. Не дал им повод для шантажа.

С улицы доносятся вопли. Поднимаю лицо и вижу лежащую на газоне Бусинку. Перед глазами словно кто-то в ладони хлопает. Пятнами плывут черные мушки.

Срываюсь с места и бегом выскакиваю на улицу. Лиза на коленях сидит перед стонущей Бусинкой. Сорванец Ребровских жмется к Лике и испуганно повторяет, шмыгая носом:

— Мам, я ее не трогал... Честно… Мяч мимо пролетел…

Скулящая Псина лижет щечку Бусинки. Отодвигаю ее и подкладываю руку под головку.

— Что нахрен тут случилось?! — рычу так, что Лиза бледнеет от страха.

— Она просто упала, — бормочет в ужасе.

— У меня животик болит, — хнычет малявка, скручиваясь от спазма.

Подхватываю ее на руки. В этот момент из дома вылетает заспанный Макс.

— Что произошло?!

— Марьяна жалуется на боли в животе, — отвечает Лиза за меня.

Я сейчас не в состоянии объясняться. Мало того, что сам ни черта не понимаю, так еще и контролировать себя не могу.

— Так… — Макс поворачивается к своему помощнику. — Заводи тачку. Поедем в больницу. Там моя сестра хирург. Мигом осмотрит.

— Может, лучше «скорую»? — обеспокоенно предлагает Лика.

— Она три часа будет ехать сюда. Пойдемте-пойдемте, — зовет нас Макс к машине.

Лиза первой запрыгивает на заднее сиденье. Укладываю рядом с ней Бусинку. Сажусь сам и кладу ее головку на свои колени.

Макс едет с нами. Всю дорогу матом подгоняет водилу гнать быстрее. Заставляет лавировать по встречке и вылетать на «красный». Плюет на нарушения. Наверное, потому что сам отец. Знает, что здоровье ребенка важнее любого долбаного штрафа.

— Па-па… — плачет Бусинка, сжимаясь.

Я в растерянности. В бешенстве. В гневе. Что, мать вашу, могло произойти?!

Смыкаю ее в своих руках. Целую в головку. Глажу. Шепчу, что все будет хорошо. Успокаивая и ее, и себя.

В приемном покое нас уже ждут. Бусинку укладывают на каталку, и та самая сестра Ребровского начинает ощупывать ее животик.

— Скажи, солнышко, где болит? — спрашивает ласково, но у меня все равно кровью глаза застилаются.

Она с невообразимым нажимом давит на Бусинку. Как будто в лепешку ее раскатывает.

— Ай! — взвизгивает Бусинка.

Кидаюсь на докторшу. Макс успевает притормозить меня.

— Костян, угомонись! Ей хотят помочь!

Сжимаю кулаки. Стискиваю челюсти. Дышу раненым зверем.

— Общий анализ крови, группа крови, общий анализ мочи, — начинает перечислять докторша медсестре. — Отвезите девочку в палату.

— В какую палату?! — рявкаю, но Ребровский не дает мне и шага ступить.

— Ждите здесь, — отвечает его сестра, и я беспомощно наблюдаю, как Бусинку увозят с моих глаз.