Временная ведьма

Мы просидели за разговорами до позднего вечера. Понимая, что терять мне в общем-то нечего, а отступать некуда, я рассказала Гертруде все, начиная с того момента, когда на пороге моего дома появился королевский прихвостень в зеленом кафтане и до самого побега из дворца.

Девчонка слушала, не перебивая, но когда я закончила рассказ, пустилась в пространные рассуждения, периодически задавая вопросы.

— Когда Фрей занял престол, он велел своему Фараху уничтожить любого, кто владеет хоть каплей магических способностей, — настолько боялся за свою жизнь. Боялся и того, что найдется кто-нибудь, кто окажется сильней придворного мага. На все въездные пути этот маг наложил заклинания, которые не впускают чужаков, мы живем, словно под колпаком, отрезанные от всего мира. Никто не может войти и никто не может выйти. К нам даже торговые караваны не ходят!

— Зачем же вы выбирали такого правителя? — поразилась я.

— Выбирали? Мы? — Девчонка горько усмехнулась. — С каких это пор правителя можно выбрать?

С наших! — хотела было ляпнуть я, но вовремя придержала язык. Во-первых, Гертруда понятия не имеет о том, что я из другого мира, а во-вторых, даже у нас власть бывает продажна — часто побеждает тот, кто больше платит. Так стоит ли хвалиться?

— Престол передается по наследству от отца сыну и далее, — продолжала девчонка, к счастью, не заметив моего состояния, — но Фрей при помощи своего мага отобрал престол у брата.

— Ясно, — кивнула я, — Как говорится, было у отца два сына, старший та еще скотина.

— Точно! — усмехнувшись, подтвердила Гертруда. — Только в данном случае скотиной оказался не старший, а младший брат.

— Брат… — рассеянно повторила я, нащупывая какую-то смутную, еще толком не оформившуюся мысль.

— У короля-отца появились близнецы. Такое крайне редко, но случается, хотя обычно Всевышний награждает правителей одним ребенком. В данном случае появились два мальчика. Один был похож на мать — синеглазый брюнет с ясным взглядом, вдумчивый, общительный и вечно влипающий в неприятности из-за своего пытливого ума. Второй оказался копией отца и полной противоположностью брату: блондин с льдистыми глазами, холодный и молчаливый, вечно строящий козни исподтишка. О таких, как он, говорят: сделал гадость — на сердце радость.

Услышав знакомое высказывание, я даже закашлялась. Вот уж не думала, что у знаменитой ироничной присказки моего времени «ноги растут» черт знает с каких времен!

— До поры до времени братья ладили, но когда умер король, тут-то Фрей и показал свою истинную натуру во всей красе. Он убил брата и захватил престол. Хотя в народе ходят слухи, что Грею удалось каким-то образом избежать смерти. Вполне возможно, слухи не лишены оснований, потому что дыма без огня не бывает, тем более что никто не видел тело Грея, да и похорон никаких не было. Только я лично думаю, что, если бы Грей остался в живых, я узнала бы об этом в первую очередь.

— Почему именно ты? — тихо спросила я, глядя на грустное, слегка осунувшееся лицо собеседницы.

— Да потому что Грей мой жених. Если бы не вмешательство Фрея, я уже давно была бы замужем. Вот так. Этот самодур в одночасье лишил меня всего: счастья, любви, даже моей собственной жизни. Да падет на его голову гнев небесный! Да растерзают шакалы его мерзкую плоть!

— Как же сильно ты должна его ненавидеть! — прошептала я, до глубины души пораженная услышанным.

— Да уж, — призналась собеседница. — Именно поэтому я собрала армию и готовлюсь лично снести голову этому мерзавцу! Тем более что все равно не могу вернуться в свои земли. А ты бы на моем месте как поступила?

— Да точно так же! А что означает «не могу вернуться в свои земли»? — не поняла я.

— Да просто, — отмахнулась Гертруда. — Я же из южных земель. Тамошняя принцесса. Приехала сюда на собственную свадьбу, а получила, образно говоря, похороны. И к своим теперь вернуться не могу из-за бесчисленных постов на дорогах, и за жениха не могу толком отомстить из-за мерзкого королевского прихвостня!

— Одежду смени, переоденься крестьянкой — и пройдешь посты, — небрежно пожала я плечами.

— Думаешь, все так просто? — Гертруда подняла на меня донельзя удивленные вишни глаз. — Да обозы на выходе так шерстят, что не позавидуешь! А с женщин платки стягивают, чтобы на косы посмотреть.

— Так постригись, — предложила я. — Или покрась волосы.

— Ни за что, — вздохнула Гертруда. — Да и не поможет. Во-первых, Грей любил мои волосы, любил зарываться в них лицом в моменты наших свиданий. Так что я не трону косы хотя бы в память о нем. А во-вторых, Фрей ведь и сам на меня глаз положил. Понравилась я ему, видите ли. Так что он меня с любыми косами узнает.