Временник Ивана Тимофеева

После его великого избрания и после собственного его желания быть на высоте царства, не скоро, а осмотрительно тогда садится он на престол, промедлив около года и дождавшись ранее еще самодержавным и блаженным царем Федором отправленного на восток посла, — ходившего к татарскому хану.[144] Этот, придя из посольства, известил его, что хан не придет на Русь; тогда избранный нами и имеющий быть у нас царь, твердо уверившись, что хан против него не пойдет, собрав большое войско, славно начинает свое выступление. Собрав войско только против имени хана, не намеревавшегося тогда воевать против нас, наш царь, дойдя до города Серпухова, встал на берегу реки Оки и там со всеми своими силами задерживается на целых два месяца на одном месте, не выступая далее. Между тем послы хана, не зная о его (Бориса) выступлении и тут стоянии, пришли за первыми, по принятому обычаю, как и прежде иногда случалось между владыками, послам вместе с послами или, делая наоборот, особо приходить. А он, показывая перед ними вид своей храбрости и свое притворное устремление, в царском блеске при многолюдном собрании говорил, что он готов воевать против их царя, и ради устрашения пришедших татарских послов показывая снаряжение войска и многие огнестрельные, как гром, стреляющие орудия, приводил их этим и прочим в ужас. Тогда же он, для удивления их, показал им и свой походный, искусный, подобный белой льняной ткани и по виду как бы снежный город, далеко в обе стороны простирающийся в длину и ширину; по виду все его устройство подобно было городу и имело много ворот и по стенам башен, величина же площади его (была равна) окружности четырех стен, и, видимый издалека, он был подобен созданному из камней городу,[145] как бы внезапно очутившемуся на пустом месте; некоторые о нем говорили, что он может проходящих мимо его дорогой при первом взгляде испугать неожиданностью, а потом и удивить. Внутри же себя он имел помещающегося там самого царя во всей его красе и водворяющихся с ним всех вельмож и содержал в себе все, что было нужно для его телесных потребностей, со служащими при них. А все войско, около и вокруг его стоящее, украшали цветущие растения, зеленеющие и разнообразные по цветам. С этого места повелитель наш отпустил иноверных назад, чтобы они, вернувшись к себе, обо всем виденном ими, рассказали в своем царстве. И, проведя там два месяца, он, как фараон, со множеством колесниц и всадников, возвратился со своей лживой победой в великой славе в царствующий город, (желая) еще более заставить всех, не понимающих его хитрости, полюбить его.

Возвратясь, он промедлил с завершением своего (воцарения) еще два обращения луны, до начала нового года; когда начинался седьмой индиктион, в сентябре 3-х календ,[146] он окончательно был помазан от рога маслом, увенчался величайшей славой среди живущих на земле и с того времени получил действительно имя владыки, приняв наименование царя и вместе князя, как было в обычае у подлинных, принимающих помазание царей, имеющих преимущество в порядке преславного возвышения; тут наступил конец исполнения его скрытых желаний, так как, собрав честь всех царей, он усвоил (это) одному своему имени. (Достигнув) царства, он так возгордился, что потом едва не сравнялся с богом, но, получив такую славу явно по своему собственному желанию, он этим сам поднес к своему сердцу как бы наточенный нож, которым и заколол себя и, упав, был низвержен, о чем пространнее будет рассказано в другом месте.

В память же упрашивания и полученного в лавре согласия церковные священноначальники, без всякой меры угождая великому, который и сам от себя повелевал им, решили в третий день сырной недели непременно каждый год совершать из матери церквей[147] (Успенского собора) и всей столицы крестный ход, установив это (празднование) как бы в честь божьей матери, а на деле тайно ради угождения воцарившемуся, и так, чтобы в этот день никто, ни великий, ни малый мужского и женского пола, не оставался в домах или где-либо, а следовал за тем (крестным ходом). И такое установление в указанный день исполнялось и не прекращалось до тех пор, пока жив был первый повелевающий и желавший этого. И если в природе, соответственно этому времени года (в этот день), случались морозы и дожди, и бури, и нестерпимые ветры, и другое что, так что невозможно было и из дома выйти, все-таки из страха, не смея отложить приказанное из-за облачного помрачения, все старательно исполняли это. Удивительно, что в этих крестных ходах вместе с народом принимал участие и сам, кому праздновали. Празднуя сам себе, (он делал это) по обычаю тех, которые празднуют богу в тот день, когда бог избавил их от какой-либо беды, дабы получившими не забыта была милость его; в подобных случаях это и должно быть, он же радостно праздновал тот день, когда получил себе временную славу.