Временник Ивана Тимофеева

На протяжении всей главы, посвященной царю Ивану, Тимофеев усиленно подчеркивает его жестокость к подданным. Правда, он оговаривается, что эта "презельная ярость" появилась в царе "от грех иже в нас", но в то же время замечает, что сам царь "к ярости удобь подвижен бе".[392] Тимофеева огорчает, что этот гнев "яростивого" царя направлен был на своих — единоверных ему людей, а не на тех, кто, по его мнению, действительно заслужил его, — на иностранцев, которые сумели завоевать доверие царя. Тимофеев не понимает политики царя Ивана, который, стремясь укрепить военную мощь Руси, приглашал иностранных специалистов. Также не понимает он и подлинных причин, заставивших царя ввести опричнину; он видит причину этого важного мероприятия Грозного только в той же "ярости" царя, в его гневе на своих "рабов": он, по словам Тимофеева, так возненавидел города земли своей, что, в гневе своем, единых людей разделил на две половины — одних присвоил, а от других отказался, как от чужих. "Всю землю державы своея яко секирою наполы некако разсече", — поясняет образом свою мысль Тимофеев.[393] Учреждение опричнины и "прогрессивного войска опричников"[394] кажется ему личным капризом царя, и он упрекает Грозного за то, что тот как бы играл "божьими людьми", т. е. русским народом. С глубоким возмущением описывает он царских слуг — опричников: когда царь отделил их от прочих людей, они, одетые в черное платье, на черных конях — "яко нощь темна видением" — рыскали, свирепствуя, подобные бесам, и "взором единем, неже смерти прещением страшаху люди". В этом описании отражается мнение тех, кто больше всего пострадал от введения опричнины, — крупного боярства, взгляды которого в данном случае разделяет Тимофеев. Сравнение с темной ночью, эпитет "бесоподобные" показывают, что Тимофеев, не вникая в существо проведенной Грозным реформы, видел в опричниках темную и злую силу — и только. Опричнина повлекла за собой, по мысли Тимофеева, два зла: во-первых, приблизив к себе неродовитых людей, царь положил начало тому, что люди, стоящие на нижних ступенях общественной лестницы, начали возвышаться и занимать несвойственное им положение, разрушая этим веками складывавшиеся устои государственной жизни; во-вторых, разделив государство на две половины, царь привел всех людей в смятение и разногласие, что и явилось в представлении писателя причиной последующих бед. Сила государства в единении, говорит Тимофеев, а мы лишились его: "яко же град от града отстоим или места некая многими между себе поприщи разны, тако и мы друг друзе любовным союзом растояхомся, к себе кождо нас хребты обращахомся, — овии к востоку зрят, овии же к западу". Эти разногласия среди русских людей и были использованы врагами Руси: "сия наша разность многу на ны врагам нашим подаде крепость", — с огорчением замечает Тимофеев. Это первый грех, в котором обвиняется Тимофеевым царь Иван Грозный.

Вторым его "грехом" Тимофеев считает "разорение" Новгорода. Он имеет в виду карательную экспедицию Ивана Грозного в Новгород в 1570 г., вызванную тем, что новгородские власти в трудной обстановке Ливонской войны составили заговор, намереваясь отложиться от Москвы и передаться Речи Посполитой. Тимофеев знает подлинные причины сурового суда Ивана Грозного над новгородскими изменниками, но явно не сочувствует политике Грозного по отношению к Новгороду. Жестокая расправа его с новгородцами была вызвана, по его мнению, тем, что царь поверил "оболгателем", которых "удобен послушник бысть". "Мнением единем неиспытне водим", т. е. будто бы не проверив того, что ему наговорили (а что именно, Тимофеев не указывает), он "упоил землю Новгорода кровью, а людей его умучил различными муками...".[395] Тимофеев упрекает царя в стремлении присвоить себе "чужое", как бы подчеркивая былую самостоятельность древнего города в то же время признает, что "один только бог знает, кто виноват — тот (т.е. Грозный) или они" (т. е. правящие верхи Новгорода).

Случившееся на следующий год нападение на Москву татар под предводительством хана Девлет-Гирея, во время которого Москва была разорена и сожжена, — Тимофеев изображает "возмездием", ниспосланным "свыше" царю Ивану за "расправу" над Новгородом. Вернувшись в Москву после разорения Новгорода, царь и его слуги, омраченные пролитой кровью, „яко главню некую, искр полну, ветром раздомшую... с собою внутрь нерассудно внесоша" и этим "сами яко подгнету сим царску граду всему сотвориша...". Тимофеев считает, что и сам царь не ушел от высшего суда: бог "язву мести, неприкладну скорбию и незабытну леты, ниже коею радостию одолену в царюющего самого рабоубителя и мирогубителя сердце внутрь углуби и болети неисцельно сотвори",[396] — пишет он.