Временной тоннель Эйнштейна – Розена

Над этим вопросом он и ломал голову последние два дня, вернувшись из Колизея в этот постоялый двор. Лошадь он отпустил пастись за ограду, сам же заварил себе чай, приготовил нехитрый ужин, но услышав голоса незнакомцев, благоразумно спрятался, поначалу подозревая, что это могут быть варвары. А когда различил русскую речь, да ещё и с современными наречиями, то пришёл в самое настоящее оцепенение.

- Вот, собственно, и вся история. Когда услышал, что вы разговариваете по-русски, здесь, в Священном Риме, не поверил своим ушам! – сознался он, заканчивая свой рассказ.

Настроение у всех было приподнятое, как и полагалось при встрече двух старинных приятелей, один из которых числился без вести пропавшим, но что-то всё-таки витало в воздухе вокруг них. Что-то зыбкое, неуловимое, непонятное по своей сути, неведомое им и не осознаваемое.

…Вот только, что именно?

№ 13.

На следующий день Антон и Дмитрий Семёнович отправились поймать в силки какую-нибудь дичь для пропитания, а Борис Александрович Требухов принялся информировать Николая-калмыка о временах правления римских императоров, чтобы тот имел хоть частичную картину того промежутка истории, куда их занесло червоточиной времени. С всеобщего согласия приятели решили называть отныне червоточину «мостом Эйнштейна – Розена» и, приготавливая в огне очага бульон для будущего ужина, Николай сосредоточенно (как ему казалось) слушал своего нового наставника по истории.

- Август цезарь, уважаемый Николай, - вещал профессор слушателю, словно с кафедры своего института, - считается учёными довольно неплохим императором, недаром его обожествили после смерти. Я тебе прочту нечто вроде краткой лекции, начиная с первых принцепсов и далее – по мере их правления, ты не против?

Калмык что-то буркнул в ответ, не слишком выказывая энтузиазма выслушивать очередное выступление теперь уже нового лектора, заменившего собой Старика, который таким же образом любил поучать своего младшего коллегу. Делать было нечего, и Николай с потаённым вздохом приготовился слушать.

- Итак, - продолжил Требухов. – Многих императоров, как, например, того же Юлия цезаря, убивали ещё при жизни их правления, а вот Октавиан Август умер собственной смертью. Его сменил Тиберий, при котором был распят Иисус, надеюсь, ты знаешь об этом.

- Да?