Временной тоннель Эйнштейна – Розена

- Всепланетарная конструкция, которую соорудили над Землёй все космические агентства планеты, начиная от Еврокосмоса, НАСА, нашим институтом и прочими астрономическими концернами. Гипотетически она уже существовала в вашем веке на чертежах, которые разработал профессор Дайсон, предсказавший, что Землю когда-нибудь будет опоясывать некий купол, противостоящий солнечному ультрафиолету и преграждающий в атмосферу падение метеоритов. Иными словами сфера Дайсона, собранная роботами-наладчиками на орбите, это своеобразный гигантский фильтр, через который на Землю не может попасть ни одна мусоринка из космоса. Помнишь астероид, погубивший динозавров? Или пресловутый Тунгусский метеорит? Теперь все космические камни, летящие на планету из глубин Вселенной, задерживаются этим фильтром, превращаясь в пылинки, прежде чем они достигнут нашей поверхности. Фильтр расщепляет их едва не на атомы и, входя в слои атмосферы, до нас добирается одна лишь пыль. Так что вторжение из космоса нам теперь не грозит, - улыбнулся он. – По шкале Кардашёва наша цивилизация перешагнула вторую степень, когда цивилизация может питаться не только собственной энергией, находящейся на материнской планете, а и черпать её из своей родной звезды, в нашем случае – от Солнца. Впрочем, о шкале Кардашёва тебе вместо меня расскажет твой дядюшка, когда вы снова встретитесь в стенах этого института, - потянул он её за собой, направляясь к пассажирскому лифту, идущего вниз, в глубины подземных этажей. Минуя несколько ярусов и выйдя из кабины, они оказались перед громадным комплексом сооружений, раскинувшихся под их ногами до самого горизонта.

- Да тут целый подземный город! – воскликнула Даша, хватая своего провожатого за локоть, чтобы снова не закружилась голова. Они стояли на широкой платформе, которая абсолютно без каких-либо подпорок парила над непонятными прозрачными секциями, в которых находились сотрудники института, колдуя над неизвестными ей приборами. Что они там делали, Даша с первого взгляда не осознала, но было видно как многие из них сидели в креслах перед парящими в пространстве мониторами, и в каких-то чудных шлемах переговаривались с невидимыми собеседниками.

- Телепатическая связь, - пояснил Павел Эрастович. – Наши операторы ведут одновременный сеанс связи сразу с несколькими абонентами, умершими несколько веков назад.

- Уме… чего? – Даша поперхнулась. – Как это «умершими»?

Павел Эрастович подал ей руку, помог спуститься и, заметив на лице девушки крайнее изумление, отнёс этот удивлённый взгляд к парящим в пустоте мониторам.

- Гравитация и телекинез.

- Да нет… - она даже не удивилась, настолько её поразили слова, сказанные перед этим. – Я не о том.

- Ты об умерших?

- Да.

- Что ж… Без подготовки ты, конечно, многое не поймёшь, но рискну попробовать.

Беседуя таким образом, они неспешно продвигались вперёд мимо бесчисленных прозрачных кабин, внутри которых за панелями управления сидели операторы с непонятными шлемами на головах. Их были десятки, если не сотни! Казалось, конца и края нет этим кабинам, предназначение которых Даша пока не знала. Главврач вёл её за руку, направляясь, очевидно, к конечному пункту маршрута.

- Ладно, - решился он. – Представь себе СТО ДЕВЯТЬ миллиардов людей, живших и умерших на планете за ВСЁ время её существования в разные времена и эпохи. Это касается обозримого нами каменного века, средневековья, новой прогрессивной эры и, заканчивается, скажем, вчерашним днём…

Собеседник сделал паузу, давая тем самым собраться девушке с мыслями, и осознать в мозгу столь колоссальную цифру.

- Сколько? – едва не присела Даша.

- Сто девять миллиардов! - повторил возвышенно Павел Эрастович. – И эта цифра возрастает с каждой секундой, когда кто-нибудь сейчас на планете умирает или вновь рождается, будь это в Австралии, Исландии, Шри-Ланке, островах Океании, или даже в кольце сферы Дайсона. Там тоже у нас рождаются дети, - улыбнулся он, - поскольку колония сотрудников на орбите Земли непрестанно растёт. И вот вся эта гигантская, по нашим меркам, прорва людей, в течение десятков тысяч лет оставляли нам в наследие свои голоса. Неандертальцы, кроманьонцы, атланты, древние египтяне, рыцари средневековья и, наконец, жители нашей с тобой эпохи.

Он пощёлкал пальцами, подыскивая доступное для Даши определение: