Временные трудности 2 (СИ)

По пути их остановили, но водитель, предъявил документы и их сразу же отпустили. Скоро дорога стала получше, и Юнг понял, что они въехали в город. Немного попетляв по извилистым улочкам с множеством крутых поворотов, машина остановилась. Снова хлопнула дверь кабины. Раздались негромкие голоса, но слов было не разобрать. Потом заскрипели несмазанными петлями ворота, и водитель, заняв свое место медленно проехал несколько метров. Борт открылся, и Юнг почувствовал, что веревка, стягивающая его лодыжки, ослабла. Юнга схватили за шиворот и грубо протащили по дну кузова. Что-то твердое уперлось ему в затылок. Лейтенанта аккуратно спустили на землю, придержав под руку, когда тот потерял равновесие и куда-то повели. Наконец мешок с головы сдернули, и Вальтер увидел перед собой невысокое, в пару ступенек, крыльцо небольшого одноэтажного дома. Этот дом никак не мог оказаться тюрьмой или зданием контрразведки. То, что он, лейтенант Абвера Вальтер Юнг попал в какие-то частные руки стало очевидным. Его опять толкнули в спину, судя по всему пистолетным стволом и Юнг поднявшись на крыльцо вошел внутрь. В доме было жарко. Хозяин дома, голый по пояс мужик, со злым неприятным лицом, чьё тело было густо покрыто татуировками, распахнул какую-то дверь и мотнул головой, приглашая заходить. В небольшой комнате, с лежащим на полу грязным матрасом, его пристегнули за руки к вмурованной в пол цепи и ушли.

Вальтер подергал свою цепь. Бесполезно. Небольшое окошко, забранное частой решёткой из толстых стальных прутов, выходило во двор. До него можно было дотянуться на пределе длины цепи. Юнгу удалось рассмотреть темный силуэт грузовика, но в таком неудобном положении руки сразу же начали болеть, и он уселся на матрас, опершись спиной о стену. В комнате сильно воняло. Источником неприятного запаха служило старое металлическое ведро, стоящее в дальнем углу. Деревянный черпак около тощей подушки был пуст. Сразу же захотелось пить.

— Во ты тут баню устроил, Пика, — раздался голос его провожатого, — Выпить есть?

— Да ломит че-то с утра всего. Присаживайся, Мотыль, самогонка есть, но дрянная. Пахан говорил, что сегодня вашу охоту отмечать будем, если всё в цвет ляжет.

— Ты за этим ухарем приглядывай. Если он, как тот лейтенант, сдохнет, тебя пахан точно на ремни порежет.

— Да знаю я. Где он сам-то?

— Наверное к себе поехал бумажки писать. С этим фраером еще трое были. Пришлось зажмурить.

Хлопнула дверь и раздался ещё один голос. Скорее всего водителя.

— Есть че пошамкать?

— Да, падай сюда. Ща принесу. Марафету нет?

— Не. Шмали есть чутка. Давай пожрём, а потом покурим.

— Лады.

Вальтер Юнг считал, что хорошо знает русский язык, но многие слова ему были непонятны. Скорее всего какой-то уголовный сленг. Во взводе лейтенанта Шульте было несколько уголовников, которые разговаривали между собой так же непонятно. Юнг пожалел, что не уделил тогда этому внимания, но кто же мог предположить, что ему это может понадобиться. Вальтер ещё некоторое время прислушивался к их разговору, но там уже вспоминали разные случаи из тюремной жизни и ничего достойного внимания он больше не услышал.

— Лена, привет, — дружелюбно улыбаясь, поздоровалась Юля.

— Привет. Но мы же уже здоровались сегодня, — сказала Лена.

— С хорошим человеком можно и второй раз, — рассмеялась Юля и неожиданно спросила, — У тебя какой размер обуви?

— Тридцать шестой, — удивленно ответила Лена.

— Отлично! — обрадовалась Юля, — Пойдём со мной.

Юля бодрой походкой двинулась к своей комнате. Ничего не понимающая Лена пошла следом. Юля распахнула свою дверь и сказала:

— Заходи, дорогой Карлсон! — затем обернулась к Лене и добавила, — Ну и ты тоже заходи…

Лена зашла и присела на стул. Юля достала принесенную когда-то Леной, бутылку вина и быстрым отработанным движением откупорила её. Лена вздохнула. Она уже начала привыкать к этой Юлиной слабости. Юля поставила бутылку на стол и открыла свой шкаф, но, по-видимому, ничего там не обнаружила. На секунду задумалась и звонко хлопнув себя по лбу, полезла под кровать. Там оказался обычный солдатский сидор. С видом фокусника вынимающего из цилиндра кролика, Юля изобразила что-вроде барабанной дроби и извлекла из сидора пару элегантных туфель.

— Меряй, должны подойти, а то у меня нога выросла.

— Да ну, Юль, неудобно как-то, — смутилась Лена, — Я ж знаю, сколько такие могут стоить.

— Лена, не начинай, а то обижусь сильно-сильно… — скривилась Юля и разлила вино по кружкам.

Туфли оказались впору.

— Что я тебе говорила? А? Глаз-алмаз! Молодец я? — воскликнула Юля и подала Лене кружку, — Обмоем обновку.

— Спасибо, Юля. Мне, право, неловко…

— Да ладно… — отмахнулась Юля, — Смотри, что у меня для тебя ещё есть!

Она снова жестом фокусника извлекла из того же мешка небольшую женскую сумочку, настолько подходившую цветом к этим туфлям, что сразу становилось понятно — это единый набор.

— Держи!

— Спасибо, — сказала Лена, принимая неожиданно увесистую сумочку. Осмотрела её со всех сторон, затем открыла и обнаружила там тяжелый золотой портсигар и затейливо украшенную золотую зажигалку.